Уважаемый Борис Натанович! Поспог'им, так поспог'им! Думается, тот факт, что АБС лично не приняли идею Храма, не означает, что они стреляли и стреляют без предупреждения во все, что шевелится? Андрей (как и большинство нормальных людей) был не в состоянии разрядить пистолет даже в ненавистного Хнойпека, и было это задолго до финального выстрела. Это может означать только одно: в результате Изе-терапии Воронин «опустился и озверел», что, на мой взгляд, вовсе не так. За время финальной стадии путешествия он превратился в «Задумавшегося» (по Ф.Искандеру). (?)
В тексте романа вы не найдете (я уверен) ни слова о том, что Изины разглагольствования сколько-нибудь существенно повлияли на мировоззрение Воронина. Он выслушал, принял к сведению и «остался при своих» – без новой идеологии и в поисках новой идеологии. А стрельба здесь вообще ни при чем. Никакая (разумная) идеология (как и отсутствие таковой) не запрещает стрелять в порядке самозащиты.
Уважаемый Борис Натанович, естественно, всемерно благодарен вам за ваши, с братом, труды. На мой взгляд, лучшими в мировой фантастике являются ваши произведения, наряду с фантастикой Лема. Ничего другого, сравнимого по мощи, я не знаю (для меня самой значительной вашей вещью стал «Град обреченный»). Чем вы объясните тот факт, что несмотря на то, что в отечественных рейтингах вы устойчиво занимаете все первые места, а в зарубежных о вас и упоминанья нет. И это не смотря на то, что вы переводились многократно... Что, переводчики не донесли или публика западная тупая, не созрела? Я страшно удивляюсь!
По-моему, здесь срабатывает целый комплекс причин. Во-первых, англо-американская фантастика абсолютно самодостаточна. Она не нуждается ни в каких «варягах» и не признает их. Во-вторых, фантастика АБС получила свою популярность в ТОТАЛИТАРНОМ государстве, благодаря своей «диссидентской» специфике, каковая ничто – для западного читателя. Далее, АБС сказали действительно новое слово в советской фантастике, но, боюсь, ничего не сказали нового западному читателю. Качество перевода тоже, наверное, играет определенную роль. И еще, вероятно, есть какие-то причины, но, на мой взгляд, и сказанного достаточно, чтобы объяснить сей кажущийся парадокс.
Борис Натанович, уважаемый, вот я постоянно ловлю себя на мысли что Лем – это польский Стругацкий или наоборот, Стругацкие – русские Лемы. Местами ваши произведения очень близки по духу, атмосфере. Бывало, вы писали об одних и тех же вещах. Вот почему так, а? Вы как думаете? В Ваших ответах на наши читательские вопросы встречал фразу что Лем – классный мужик. А поподробнее? Спасибо Вам большое. Здоровья, успехов.