– Мы много обсуждали хорошие концовки успешных сериалов вроде «Клиент всегда мертв» или «Шоу Боба Ньюхарта». Какие финалы резонируют? Мы хотели попрощаться со всеми сотрудниками офиса, которые за годы совместной работы стали друзьями, и убедиться, что со всеми ними все хорошо.
Кен Куопис:
– Я был счастлив получить это приглашение. В каком-то смысле мое пребывание там на финальном этапе напоминало людям о начале шоу. Думаю, Грег хотел, чтобы я там был, чтобы все ощутили, что процесс прошел полный круг. Во время застольной читки Грег сказал: «Кен был сельским врачом, на чьих руках появился на свет щенок, а теперь он вернулся, чтобы усыпить старого пса».
Брент Форрестер:
– Всех актеров пригласили, чтобы они предложили свои идеи того, что им хотелось бы видеть в финале. Раньше такое не поощрялось. На самом деле, я даже помню, как в пятом, шестом и седьмом сезонах, когда Пол Либерштейн руководил шоу, он по возможности отказывался приглашать на «мозговые штурмы» актеров, чтобы они не подавляли сценаристов, пользуясь масштабом своей популярности. Между прочим, это уже давно реальность телевидения: обычно сценаристы и актеры разделены. Причина в том, что сценаристы ведут себя гораздо скромнее, чем актеры. У актеров другая профессия, и своим напором они затмевают нас, мешая работать. Но в этот раз мы пригласили их всех и сказали: «Предлагайте все, что хотите. О чем вы мечтаете?»
Оуэн Элликсон:
– Это был творческий вызов таких масштабов, с которым я и близко не сталкивался ни в какой другой момент своей карьеры. Это была очень странная вещь, потому что до этого, когда вы смотрели второй, третий и четвертый сезоны, вы и предположить не могли, что каждый из восемнадцати актеров в финале получит, как минимум, свои четыре процента времени. Все закончилось куда более эгалитарно, чем было на протяжении девяти сезонов шоу.
Кейт Флэннери:
– Я предлагала, чтобы Мередит влюбилась в копа, и тогда проблема с вождением в нетрезвом виде перестала бы для нее существовать.
Брент Форрестер:
– У Крида была красивая песня, которая называлась All the Faces, которую он написал много лет назад, и она заслуживала того, чтобы стать хитом. Он давным-давно приходил к нам в кабинет и говорил про нее.
Крид Брэттон:
– Я сыграл Грегу All the Faces и сказал: «Я думаю, все должны быть в Poor Richard’s, и мы должны крупным планом показать их лица, пока я пою эту песню». И больше мы об этом не говорили. Но потом мы сидели на застольной читке, и тут я смотрю в конец сценария и вижу фразу: «Крид поет песню собственного сочинения All the Faces». Это было уже во второй или в третий раз, когда я плакал. Но мне пришлось быстро взять себя в руки. Люди видели, как я опустил голову, пока остальные смеялись, ну, вы поняли… Меня переполняли эмоции. Это был огромный, огромный подарок для меня. А еще я предложил им: «Будет здорово, если вы вернете Девона Эбнера», – потому что мы с Девоном оставались друзьями и время от времени виделись. Я хотел его порадовать.
Девон Эбнер:
– Я был в Нью-Йорке и играл уже в другой пьесе, когда мне позвонили с предложением. Они сказали: «Если ты сможешь прилететь сюда завтра, мы дадим тебе пару недель поработать на шоу. Но тебе придется самому оплатить перелет». Деньги за повторные показы на стриминговых сервисах, которые я бы за это получил, были гораздо больше, чем те, которые мне платили, когда меня увольняли, потому что на этот раз я уже не считался членом массовки. Я подумал: «Какого черта! Я с радостью сделаю это, если мне дадут там еще один кадр». Я использовал мои мили, прилетел на следующее утро и остановился у друга. Помню, Крид спросил у меня: «Эй, тебе дали какие-нибудь реплики?» Я ответил, что нет, и тогда он сказал: «Я планирую достать для тебя реплики». Я сказал: «Не имеет значения, я в порядке», потому что если мне платят как ведущему актеру, я получу достаточно денег. Это было очень весело, и я крайне признателен, что продюсеры вспомнили обо мне.