– Энди – это просто сплав из людей, которые в разное время меня раздражали. Я проанализировал этих людей с помощью диванной психологии и внедрил это в Энди. Очень забавно играть кого-то, кто тебе не нравится. Это словно обряд экзорцизма. Катарсис. У всех нас есть мелочи, которые нам в себе не нравятся. Их я тоже добавил персонажу в слегка утрированном виде. Это весело и обладает терапевтическим эффектом.
Ли Айзенберг:
– Эд придал персонажу настоящего куража. Привнес энергию, которой не было до него. Энди – самоуверенный задрот, но совсем не Дуайт. Он тоже хвастается очень странными вещами. У нас был момент, когда Энди говорит: «Я работал в Wells Fargo». Он работал и в Enron. Он работал во всех местах, которые обанкротились. И ты сразу понимаешь, что он дурачок.
Джин Ступницки:
– Майкл[45]
как-то два раза подряд заказал тунца на обед, и кто-то прозвал его Тунец. Это тоже вошло в сценарий.Джейсон Кесслер:
– Думаю, Энди очень похож на Майкла в том, что он всегда ищет группу, чтоб к ней примкнуть. Он тоже в постоянном поиске любви, как романтической, так и социальной. Думаю, именно поэтому он состоял в группе а капелла. И поэтому же пошел в продажи. Эд привнес столько чувствительности в своего персонажа, которая бы не считывалась, если бы он был показан просто привилегированным козлом. Между Энди Бернардом и персонажем Брэдли Уитфорда в «Мести Полудурков 2: Полудурки в раю» огромная разница. Они оба мажоры в поло, но чувствительность, которую Эд привнес в Энди, и чувствительность, изначально присущая его персонажу, отодвигает его идиотизм на второй план и показывает обычного человека, за которого переживаешь и которому желаешь успеха, несмотря на то что его самомнение слегка завышено.
Б. Дж. Новак:
– Для этого сезона поначалу было сложно писать, потому что не было такой энергии, которая возникает, когда вся банда в сборе. Но это было хорошо с точки зрения развития сюжета, и мы удачно ввели таких потрясающих людей, как Рашида и Эд, но без Джима в офисе было сложно.
Рэйн Уилсон:
– Мы вообще не видели Джона (Красински). Было порядка восьми эпизодов, когда Джон приходил на площадку, когда нас там не было… В офисе без него было очень непривычно.
Лесли Дэвид Бэйкер:
– Динамика полностью поменялась.
Рэйн Уилсон:
– Она и вправду поменялась и здорово пострадала, потому что его розыгрыши и тот факт, что он единственный нормальный человек в офисе, были очень важны.
Эллисон Джонс:
– Мы пробовали много актрис на эту роль. По-моему, одной из них была Лаура Бенанти. Но мне все они казались слишком красивыми для этой роли. Зато коллеги уверяли меня, что они могут выглядеть абсолютно обычными. И я сказала: «Ну, окей, хорошо». Рашида однозначно была лучшей.
Грег Дэниелс:
– Когда мы искали Карен и я увидел в списке кандидатов имя Рашиды, я подумал: «Она дружит со многими из команды, поэтому давайте будем приветливыми, но не станем останавливаться на ней». Но в ней есть удивительная черта: она очень красивая, но словно не знает о своей красоте. Она берет своим интеллектом. И было ощущение, что она будет хорошей противоположностью Пэм. В тот момент, когда они читали диалог с Дженной, мы подумали: «Вот это хорошо».
Брент Форрестер:
– Сценаристы с такой любовью и гордостью подходили к актерам на шоу, что приход новичка всегда был лотереей: впишется он или нет. Все крайне серьезно к этому относились. Рашиду приняли не сразу. Мне кажется, даже после того, как с ней уже сняли пару эпизодов, все еще оставалась мысль: «Ее можно заменить, если она недотянет до нужного уровня». Все воспринималось очень серьезно. Но она осталась, и это было справедливо, а потом она доросла до уровня остальных актеров, потому что она незабываемая.
Кэролайн Уильямс:
– Важность персонажа Рашиды Джонс была в том, чтобы Пэм почувствовала от кого-то угрозу. Рашида во всем была полной противоположностью Пэм.
Рашида Джонс (Карен Филиппелли, 3–5-й и 7-й сезоны):
– Я была очень напугана в свой первый день на съемочной площадке. Я постоянно твердила Эду Хелмсу, что чувствую себя как победитель радиоконкурса, которого пригласили в эфир его любимого шоу. «Как это вообще возможно? Что мне теперь делать?»
Кен Куопис: