Офис «ПиЗа»

Ближе к вечеру я с Комаром отправился в магазин сотовой связи. Долго мылился, стоя над телефонами. Комар в свою очередь долго мылил меня, стоя над моей душой. Комар гундел: «Выбирай быстрее, быстрее, меня сейчас кондиционером просквозит». Я запереживал за Комара. Вдруг действительно просквозит? И что я буду делать? Как его лечить? «Амизоны», «амброксолы» нам, двуножным крупным существам, не всегда помогают, а тут… крохотный носатик. Я испугался, что Комар потеряет голос, и я останусь наедине со своим голосом. Придется беседовать с самим собой. Этого я не хотел. Я же себя отлично знаю. Скучная, непонятно чего хотящая личность. Поэтому я купил две карты пополнения счета и «быренько» вышел из магазина.

– Не просквозило тебя? Если было холодно, то чего ты не закутался в мои волосеи?

– Переживаешь за меня, паскудник! Приятно, спасибо. Почему-то твой запал к изменению жизни, изменению себя куда-то исчез. Телефон не купил. Как ты будешь жить без телефона? Телефон – это устройство для связи с ненужными, противными тебе людьми, но посредством этих людей ты можешь добиться нужных и очень даже не противных успехов. Иди купи телефон! И зачем тебе карты пополнения счета, если того, что можно ими пополнять, у тебя нет. Телефона нет.

– Не хочу, видимо, мое адекватное, правильное жлобство победило расточительность Пальчевского. Кисло все. Не сказочный ты, не magic is in the air. А я не Пальчевский. Я никогда не буду богат.

– Только о богатстве и думаешь… Насчет сказочности и волшебства. Жизнь – это не сказка. И слава Богу. Сказка – предсказуема. Жизнь – это добро, зло и что-то еще. Все вперемешку. Однозначных побед нет. Такая себе групповушка. Не знаю, что с тобой будет дальше. Никто не знает. Ночью же ты «расфилосовствовался». Кстати, ты и не должен стать Пальчевским. Тебе должна была передаться лишь одна его эмоция, которая движет им всю жизнь. Лишь одно чувство. А во всем остальном ты – Саня, такой же бородатый мальчик.

– Втирать ты умеешь. Был бы человеком, работал бы какой-нибудь «бабушкой Таней, которая поможет только крещеным в бизнесе и любви». Так обычно пишут в подобных объявлениях.

– Я бы помогал всем, а не только крещеным. Зачем себя денежки от некрещеных лишать. Денежка крещеных и некрещеных одинакова. Не стоит ею брезговать.

– Бизнесмен. Может, это ты у нас Пальчевским стал? Философствующий бизнесмен.

– Купи телефон. Подключись к «групповушной» жизни! Хочешь не хочешь, а нужно общаться или изображать общение, терпеть эту всю социальную фигню.

– Ничего я не хочу, Комар. Давай просто в парке посидим?

– Я что, девка тебе какая? Дешевая девка, чтобы в парке со мной сидеть? Ты видишь на мне бижутерию за «тридцать» гривен из ТВ-магазина, видишь эти псевдобриллиантовые «фантазійні коштовні камінці, які виблискують своєю чарівністю на сонці й бавлять очі чоловіків»?

– Больше ты телевизор смотреть не будешь! Не включу.

– И не надо. Тебя не было, я у других ТВ смотрел. Я свободен, где хочу, там и смотрю. У кого хочу и с кем хочу. Не буду в парке с тобой сидеть. Непривыкший я к такому, к такому посредственному времяпрепровождению. Пойду на витрины магазинов посмотрю. Дизайн джинсов подберу себе на будущее, на счастливое будущее, где я рассекаю в джинсах по улицам города. Без тебя. Не хочу, чтобы твои джинсы создавали конкуренцию моим. Когда у меня будут джинсы, ты будешь носить брюки, потому что я эгоист и эстет. Все, улетел гулять. А ты думай, как завтра на работу устроиться, чтобы иметь возможность пригласить меня в самый дорогой ресторан города, напоить меня самым догорим мелиссовым чаем и пошить мне шикарные джинсы. Вернись в магазин, купи телефон, потом присмотри в соседнем магазине себе брюки. Черные желательно. Я завидую твоим синим джинсам. Вгоняешь меня в печаль.

– Комар, ты хуже моей Веры. Разведусь с тобой.

– Сиди один в своем парке, троглодит! Еще одно указание тебе: по дороге домой зайди в магазин, купи гречневой каши и молока.

– Зачем?

– Сделаешь гречневую кашу с молоком для меня. Без сахара. И не сильно молоком крупинки гречки заливай. Я сяду на крупинку гречки, а ножки в молоко опущу. Ванночку для ножек сделаю. Надо же следить за собой. А то ты приехал – и я о себе позабыл. Только твоими проблемами живу. Так я вскоре могу в чудовище запущенное превратиться. Ножки огрубеют.

– Ужас, будто снова женился. Иди уже, привереда! Куплю.

В парке на лавочке я просидел до 22.00. Думал о том, зачем я женился и смогу ли жениться снова. Вера – жеманна (по-простому, выделывается много), вспыльчива (гребаная истеричка). Вспыльчивость – от слова пыль. Вера, будто слепой маленький демон, ребенок-«омен», который, зная свое пакостливое предназначение, сидит в песочнице и сыплет-сыплет-сыплет себе и всем песочную пыль в глаза. Для чего? Чтобы самому ощутить боль в своих глазах и получить от этого наслаждение. Почувствовать, что глаза якобы живы, якобы зрячи. Остальных засыпает, так как хочет лишить их того, чего сам никогда не имел. И получить от этого двойное-тройное наслаждение и удовлетворение.