Офис «ПиЗа»

– Пап, ты извини, что я уехал. И извини, что я приехал, но ничего об этом тебе не сказал. Вот тебе карта пополнения счета. Не знаю, может, у тебя другая связь, но… Звони, коль че.

Отец был в шоке. Я тоже, поэтому развернулся и убежал.

23.45 – меня стало тошнить в парке. Потом вырвало. Ничего плохого за целый день я не ел, но желудок болел ужасно. Внутри меня всего колотило, зажимало, было трудно дышать. Я испугался смерти, я испугался жизни. Судорога свела желудок. Ноги онемели. Жаль, что не онемел мозг, мысли суетились внутри. Подумал – зачем меня родили? Ни одного момента счастья я вспомнить не мог, ни одного из своей жизни. Вспомнил только синие кроссовки с мигалками, которые мне подарили на семь лет. На следующий день я в них и навернулся, сломал себе ногу, сломал собачку, живую собачку, точнее ее лапку своим падением. И среди собак есть отмороженные. Могла бы и отбежать, а то… до сих пор свою вину чувствую. Короче говоря, ощущал я счастье за двадцать три года только один день. Впрочем, лучше бы и такого счастья не ощущал, лучше бы не было их у меня, кроссовок с мигалками.

По дороге домой в подавленном состоянии я зашел в магазин, чтобы купить гречки и молока для Комара. Сделать маленькое счастье для маленького существа. Надеюсь, что гречкой он свои ножко-лапки не поранит и молоком их не обожжет. Мало ли что. Я не знаком с понятием «счастье» и как оно делается. Для себя взял то же, что берет себе Пальчевский. Бананы, воду, йогурт.

00.30 – пришел домой и стал готовить кашу для Комара. Я жутко боялся, что он на меня обидится за то, что я пришел поздно. Боялся, что он не будет со мной разговаривать. Пусть порадуется каше, ведь он такой маленький, хлипкий, хоть и очень напыщенный. А если заболеет или умрет, как я буду жить с тем, что не выполнил его просьбу о каше с молоком?

Меня снова начало колбасить. Я уже не сомневался, что мне что-то передалось от Пальчевского. Раньше в депрессию и «в нервы» меня могли вогнать только отсутствие презервативов при наличии красивой девушки и наличие их при отсутствии любой особи женского пола до тридцати лет. Я съел банан и выпил воды. Боль в животе и мысли малость стали утихать. После этого я кинулся в ванную бриться. Перед сном залез в круглосуточный интернет-магазин. Заказал новый пиджак и часы. Самое главное – заказал айфон. Вдруг папа позвонит? Я ведь номер телефона не менял. Что-то должно оставаться неизменным.

Глава 6

Как ни странно, утром мне уже все из магазина привезли. Этому я был очень удивлен. Комар еще спал. Сделанная мною каша для него стояла в холодильнике. Позже позвонил отец, сказал, что был счастлив видеть меня таким, таким «вчерашним». Таким Александром, таким «победителем», потому что я заступился за него, полез в драку. Папа сказал, что был тронут «счетом» для него, пригласил вечером в ресторан.

Перед встречей с отцом я решил зайти в парикмахерскую. В нормальную парикмахерскую, не в те, так называемые салоны красоты, где стригут руко- и косоглазые парикмахерши скособоченными ножницами, которые по сто раз падают на грязный пол, а затем эта дура, эта «стилистичка» подымает их с пола, не вытирает, не отряхивает и снова стрижет тебя. Потом берется за расческу… У расчески такой вид, будто ею пользовался замызганный персидский кот-мазохист. Кот, мечтавший стать газонокосильщиком, но не стал из-за отсутствия ручонок, да и вообще он кот. Коты не могут быть газонокосильщиками. Так вот, кот, который вместо того, чтобы травушку вырывать-подстригать, вырвал свои волосеи и похоронил их навечно в этой расческе. Да, так выглядят расчески в некоторых парикмахерских.

Эта баба-парикмахер берет расческу и начинает расчесывать тебя не от линии роста волос, а от переносицы. По лбу расческой так и чешет… Было с вами такое? Нет? А хотите? Если хотите, зайдите в дешевый салон.

В общем, я пошел не в такую парикмахерскую. Я пошел в более-менее приличную. Там с меня содрали сто гривен за стрижку и половину моих волос. Переносицу, лоб и брови не расчесывали, не били зубцами расчески. НЕ зря сто гривен запорол. Я уже стал заходить в свой двор, и тут меня окликнул знакомый голос:

– Здравствуй, надутый ежик! Есть хочешь?

Это была Рита. Она стояла и улыбалась.

– Хочу, – ответил я, хотя есть не хотел.

– Тогда пойдем ко мне домой. Я сырники сделала.

Я молча пошел за Ритой. Она тоже молчала. Зайдя в ее квартиру, я почувствовал себя мусорным котенком. Почему мусорным? Вам жаль мусорных, помоечных котят? Нет? Значит, вы сволочь и скотина. А многим жаль. Многие их подбирают, тащат домой и кормят-кормят-кормят… Заботятся. Хотелось бы мне, чтобы и Рита относилась к числу «многих» и оставила меня в своей квартире навсегда. Не хотелось бы, чтобы она меня выгнала. Тут так чисто, уютно и вкусно пахнет.

– Спасибо, – сказала Рита.

– За что?

– Вижу, что тебе нравится мой дом. Спасибо. Делала почти все сама. А если не сама, то за свои деньги. Я сейчас на трех работах.