Офисные записки

— Сын, я знаком с ней всего полтора месяца, но отдать не готов. И знаешь, в противостоянии за внимание девушки мы можем махать кулаками, вообразить, что нашли выход из тупика. Только все это самообман — последнее слово все равно будет за ней.

— И ты отпустишь?

— Рано или поздно мне придется ее отпустить. Она младше Аниэлы.

— Так отпусти сейчас.

— Не могу, сын. Я еду к ней.

Он отпустил Серафина, ободряюще улыбаясь дочери:

— Аниэла, все хорошо.

— Мне показалось, что вы поссорились.

— Нет, Аниэла, просто закончили разговор.

— Не закончили, — упрямо мотнул головой Серафин, — ты же сам сказал за кем последнее слово.

— А ты готов его услышать?

— А ты, папа?

Витольд усмехнулся:

— Касса там. Покупай билет и полетели.

Он заметил, как Серафин сжал кулаки, и тихо продолжил:

— Сын, я не буду с тобой ссориться. Только ты очнись. Жизнь вот она, реальна, протекает здесь и сейчас. А не там, в Интернете. Все высокие технологии — лишь инструмент для достижения целей в бизнесе, расширение границ, определенный комфорт. Но отношения мужчины и женщины невозможно оцифровать. Посмотри на сестру, что ей это дало? Я поддерживал тебя, когда ты каждый день мотался на Крымский мост или колесил по Москве, забыв покой. Закрывал глаза, что тебя не было дома и даже удаленно приглядывал за твоей работой. Так что стало с тем парнем? Почему сейчас, вместо того чтобы сорваться и броситься в Москву, лишь я дал весточку, ты схватился за гаджет?

— Тогда был Рубикон?

— Прости, да. Тогда бы я смог отойти в сторону.

— Тогда зачем все это? Твои взывания к совести, долгие разговоры?

— Речь о Ландыше завел ты, я только отвечаю.

— Вы говорите о той девушке? — Аниэла держала отца за локоть, словно пытаясь успокоить.

— Да. О гетерохромном наваждении твоего брата, — Витольд успокаивающе похлопал по руке дочери.

Его рейс еще не объявили и дети стояли рядом, продолжая в суете аэропорта такой странный разговор.

— Которую ты сделал своей любовницей, — горько усмехнулся Серафин, — очередная пассия, игрушка, развлечение.

— Син, ты сейчас не способен мыслить адекватно. И только поэтому я прощу оскорбление.

Парень запрокинул голову и рассмеялся:

— Гениально. Сама того не зная, маленькая рыжая девушка встала между нами. Папа, я не могу вспомнить ни одного случая серьезной ссоры с тобой, но Ландышу это удалось.

— Не вешайте на нее свои ошибки, — вдруг вмешалась Аниэла, — Легче всего свалить вину на девушку, которая и не в курсе, что стала яблоком раздора. Вы обсуждаете события трехлетней давности, уже обвинили ее во всех смертных. Но она то не сном и не духом. Син, а ты уверен что она тебя помнит? Папа, может вы с ней разговаривали о нем? Что вы ей приписываете свои мысли?!

Витольд усмехнулся и поцеловал дочь в лоб:

— Я горд, что у меня такие дети. Аниэла, твоя женская мудрость спасает нас с Серафином всегда. Спасибо, милая, что отрезвляешь нас.

— Папа, — возмутилась девушка и ее тут же к себе притянул брат обнимая за плечи:

— Да, папа прав. Без тебя было бы сложно. Тогда один вопрос, тем более регистрация уже началась. А что она?

— Ландыш? — Витольд посмотрел на сына, — она ждет меня.

— По моему, Син, ты проиграл, — заметила тихо девушка.

— Признаю. Только папа, ты сам обманываешься насчет своего отношения к ней.

— Поясни, — Витольд подобрался, потому что разговор доставлял дискомфорт.

— Ты не отпустишь. Даже если она вдруг выберет другого, ты не отпустишь.

— Почему?

Сестра тоже удивленно смотрела на брата, который усмехнулся:

— Потому что она другая. Так ты не говорил ни об одной из своих подружек. Даже к маме ты был более холоден.

— Я трезво смотрю на жизнь, сын…

— Брось, папа, — он даже махнул рукой, словно разбивая возражения отца, — ты можешь быть прагматичным, циничным и безжалостным. Для остальных. Но в душе ты романтик. Возможно последний романтик современности. Да и Вишневым драконом с ландышами просто так не называют. А драконы просто так свои сокровища не отдают, всем почитателям фентези это известно. Так останься верен себе, папа.

— Когда она захочет, я отпущу ее. Мне пора. Времени мало осталось.

Он забрал у сына сумку и отправился на стойку регистрации.

* * *

Когда он скрылся, Аниэла повернулась к брату:

— Я ничего не поняла. До чего вы договорились?

— Мне щелкнули по носу. Заслуженно. Ани, это кошмар, папа влюбился.

— Почему кошмар?

— Потому что потенциальная мачеха младше нас.

Сестра обиженно стукнула его кулачком:

— Син, нельзя так о папе.

— Да я рад за него, главное, чтобы он дров не наломал.

— Он мудрый..

— Аниэла, там где царит любовь, мудрость берет отпуск. В общем на Новый год возвращаемся в Россию.

— Почему ты сейчас не полетишь?

— Потому что третий лишний. Папа прав, я сотворил себе идола.

— Почему он раньше не написал, если так давно ее знает? Я не узнаю его.

— Аниэла, папа влюбился, хоть и сам себе не хочет признаваться. И знаешь, как мне кажется, такое у него впервые. Поехали домой.

Уже в машине, Аниэла тихо спросила:

— Син, и что дальше?