Офисные записки

— Я просил ей раньше рассказать, а сейчас мы пожинаем плоды. Дайте поговорить с ней. Обещаю, я найду ее и привезу домой. Эмери, — он заговорил уже по-французски, — я должен идти. Завтра готов встретиться после обеда в районе четырех. Карина, не переживай, я догадываюсь, кто тебе рассказал про Ландыш. Со шпионом разберусь. Вот только знаешь, Авилиани уже потеряли один контракт из-за очень рьяного желания указывать, с кем мне встречаться. Ты уверена, что твой супруг готов к такому развитию событий? Мне рассказать Эмери, что здесь произошло?

— Нет, — прошипела она сквозь зубы.

— Отлично, значит, мы договорились. Жду вас завтра к четырем. Мне пора идти.

— Мы с тобой, — Лена и Мил тоже поднялись.

— Витольд объясни, что произошло, — потребовал Эмери.

— Ничего особенного, просто твоя жена, как обычно, пыталась рассорить нас всех, сунув нос не в свое дело. Поэтому убедительно прошу, не оставляй ее одну. Это Россия.

— Какая же ты сволочь, Вит, — процедила Карина.

— Ты сейчас сделала все, чтобы я таким стал, Карина, за что отдельное спасибо.

— Да как ты…

— Карина, — Эмери настолько резко сменил галантную маску на жесткую, что женщина замолчала.

Витольд забрал забытый Ландышем шарф и направился в гардероб. Когда он уже оделся, то ожил телефон. Посмотрев на экран, он не сдержался и выругался.

— Все так плохо? — спросил Мил.

Он пытался дозвониться дочери, но Ландыш сбрасывала звонки.

— Лена, прости, не заметил, — Витольд аккуратно сложил шарф девушки, игнорируя звонок, но телефон не унимался.

— Вит, ты не виноват. Карина остается Кариной.

— Лена, я просто хотел сегодня побыть с ней и с вами. Надеялся отдохнуть, а тут…

Он ответил на вызов:

— Федор, ты немного некстати.

— Витольд Лоллийевич, скажи, что ты в Питере, — собеседник явно был зол.

— Я не совсем понял твоего вопроса, Федор Борисович.

— Ты в Питере?

— Да, но я занят.

— К черту. Приди и забери свою…помощницу. Витольд, забери, иначе я за себя не ручаюсь.

— Где вы?

— Ресторан 'Старая таможня' возле Кунсткамеры на Таможенном переулке, это на Васильевском острове.

— Хорошо, сейчас буду. Федор, постарайся сдержаться. И спасибо.

— Угу.

Собеседник отключился.

— Дела? — спросила Мил.

— Нет, я знаю, где Ландыш. Я могу отдать вам вещи? Когда привезу ее, тогда и заберу.

— Может лучше мы ее заберем?

— Увы, не получится. Ландыш прекрасная девушка, умная и рассудительная, однако периодически в ней взыгрывает кровь родителей авантюристов, и она такое отчебучивает. Поверьте, сейчас лучше мне ее забрать из той компании, где она очутилась.

— Ей могут навредить?

— Нет, это она уже кого-то повредила. Как отсюда быстрее добраться до Кунсткамеры?

* * *

Я умудрилась забыть шарф на стуле в ресторане. Выйдя на улицу, лишь рассеянно кивнув швейцару, я побрела навстречу ветру. Хотела, чтобы догнал? И да, и нет. Злость за обман, непонимания происходящего. Обидные слова его жены. Да, высказалась резко, даже родители сидели ошарашенные. Но если слова задели, значит она права? Значит и подспудно я права, боясь пускать его в сердце, боялась что игрушка, некоторая экзотика. Некстати, вспомнился молодой человек из галереи. А ведь Вишневский никогда не предлагала позировать. Да и не стремился перевести отношения на другой уровень. Никаких действий, только слова. Что это? Я мотнула головой глядя на Неву, катившую свои воды среди гранитных берегов. Карина явно ревновала. Как собака на сене. Или как в Покровских воротах… Но сравнивать Вишневского и героя Равиковича бессмысленно. Я повернула направо и пошла по набережной. Гуляющих было мало, Холодная погода разогнала всех по кафе и домам. Как же приятно сейчас сидеть вдвоем с чашкой ароматного кофе или возле камина в обнимку. Вот только мне не светит. Человек, с которым мне хорошо и к которому я хочу, одноклассник моих родителей. Блин, он же просил не врать, а сам? А родители? Я же сказала, у кого работаю.

Я посмотрела на Биржевой мост и продолжила идти по набережной. Теперь я понимаю, почему Вишневский приезжает к Москве-реке. Темная вода отрезвляет и успокаивает. Я знала, сколько ему лет, когда бросалась в объятия, оставалась ночевать, да даже целовалась. Почему вдруг знание о том, что он знаком с родителями — меня выбивает из колеи? Я вновь оглянулась назад, в надежде что он придет. Телефон молчал.

Порыв ветра заставил меня ускорить шаг. Биржа, Дворцовый мост, Зоологический музей, Кунсткамера. Вдруг я заметила вывеску ресторана. Немного подумав, устремилась к ней. Горячий кофе и я сама позвоню ему.

Внутри теплая атмосфера, словно затормозило время. Кладка из красного кирпича, слегка приглушенный свет, из-за чего на стенах играют тени. Возле барной стойки три бочки из темного дерева. В углу расположилась небольшая сцена, где дремали музыкальные инструменты. Ко мне устремился хостес:

— Добрый день.

— Я могу выпить здесь чашку горячего кофе или шоколада? Я замерзла, — попыталась улыбнуться.

— Конечно, вам столик на одного или вы еще кого-то ждете?

— Не знаю. Наверно да.