— Поедем, Ландыш? Или тебя время нужно?
— Я сама доберусь, Володя, зачем вам проблемы.
— Проблемы будут если ослушаемся. Давай, одевайся, я машину подгоню. Синий форд.
— Я знаю.
Он ушел, я прислушалась. В кабинете звучал спокойный голос, Вишневский снова вел переговоры. А на меня навалилась дикая усталость. Я не понимала поведение шефа, я не понимала, зачем согласилась на эту работу. Сидя в кресле, пыталась уговорить себя встать и поехать домой. Но не получалось.
— Ландыш, ты просто устала, — я и не заметила, как появился шеф, — избыток информации и впечатлений. Не упрямься, езжай домой.
В руках он держал мой плащ.
— Витольд Лоллиевич, почему я?
— Лоллийевич. Я редко ошибаюсь в людях. Ты справишься, я уверен. Домой, Ландыш, домой. Пора отдыхать.
Спорить сил не было, я позволила ему помочь надеть плащ, забрала сумку и спустилась вниз. Москва стояла в пробке.
— Володь, разбудите меня на подъезде.
Он кивнул, но я уже спала.
Витольд проводил взглядом сгорбившуюся фигуру. Первоначально она показалась ему чересчур покладистой, даже забитой. Оказалось, у цветочка есть зубки. Значит, начальник 'существо бесполое'… Он осмотрел рабочий стол, аккуратно сложил разбросанные листы. Дополнительное соглашение с флористами, визитки, список телефонов, даже распечатка схемы офиса, где на каждом рабочем месте подписан его хозяин. Обстоятельная девочка. Посмотрим, как ты завтра будешь объяснять необходимость подписывать старые приказы. По дороге к Марине он завернул в бухгалтерию и посмотрел пару оригиналов на выбор. Он забрал бокал остывшего вина пряностями к себе в кабинет.
— Вероника, вызови мне Марию Ивановну.
Когда кофе-леди поднялась, он уже принес и сложил все вещи офис-менеджера в пакет.
— Голубушка, у меня личная просьба. Из-за моей оплошности Ландыш промокла и ее костюм в плачевном состоянии. Если не сложно, можете его привести в порядок? И туфли.
— А в чем же она домой поехала? — всплеснула руками женщина, — дождь же.
— Ее Владимир отвез.
— Эх, Витольд Лоллийевич, зачем вы с ней так? — дама быстро рассортировала вещи, — мало ей офисных гадюк, так и вы придираетесь, компрометируете. Вина вон не дали.
— Она сама не стала пить, — пожал плечами Витольд, — а про наших дам подробней.
— Не буду. Измываются все над девочкой. А она же час меня расспрашивала, что вы любите, что можно, что нельзя вам. Вон сидела, сравнивала за три месяца ваши обеды, чтобы угодить.
— Мария Ивановна, что наши дамы?
— Да смотрины ей устроили всем офисом. Вроде на чай позвали.
— И что Ландыш?
— А что девочка? Фыркнула и убежала.
Витольд покачал головой.
— Не играйте ей, Витольд Лоллийевич, ну разве остальных мало? Молоденькая она и доверчивая.
— Вот именно, — задумчиво протянул он, — слишком доверчивая, слишком честная, слишком настоящая.
Мария Ивановна лишь поцокала языком и потихоньку исчезла, унося мокрые вещи.
А Витольд достал из стола альбомный лист. Черно-белый портрет девушки карандашом, лишь глаза в цвете. Один синий, второй зеленый.
Утром он поднялся на лифте, спокойно поприветствовал Софью, которая лишь кивнула на вопрос, появилась ли на работе Ландыш. Честно говоря, он опасался, что после вчерашнего девушка не придет.
На мансарде из-за ресепшн торчала лишь макушка.
— Доброе утро, Ландыш.
— Доброе утро, — она мельком бросила на него взгляд, растерянно улыбнулась и вновь уставилась в экран.
— Сделай мне, пожалуйста, кофе и где моя газета?
— Газета на столе, кофе сейчас принесу.
Она вскочила, все так же пряча взгляд. Витольд удивленно проводил ее, пожал плечами и отправился в свой кабинет, решив разобраться позже, хотя…
— Ландыш, и себе тоже, заодно обсудим… Черт.
На столе, рядом с газетой лежал портрет девушки.
Утро встретило меня двумя пятнами на ковре — черная мужская рубашка и медового оттенка джемпер. Нервно хихикнув, я отправилась на кухню, чтобы поставить кофе. Надо решить важную дилемму — хочу ли я продолжить работать с таким экстравагантным шефом или нет? Сейчас его провокации выглядели уже не так нагло, больше походило на ребячество. Но самое обидное, я на них повелась. Вернулась в комнату и собрала раскиданные вчера вещи, упаковала с собой. Стирать что вручную, что в машинке не рискну. Спрошу у Марии Ивановны, где их лучше почистить, а после химчистки отдам хозяину. Интересно, а его испорченный костюм тоже я должна была отправить в химчистку? Костюм! Мои брюки, пиджак и футболка остались в потайной комнатке Вишневского, мокрые и на полу в углу!
Я заметалась по квартире, спешно собираясь. Надо успеть раньше всех! Кошмар, обокрала мужика на рубашку и джемпер, да еще и вещи по-хозяйски бросила. А вдруг они оскорбили его эстетический вкус?
В офис я взлетала всклоченная, чем напугала Софью, дежурившей с утра.
— Ты чего? — спросила она вместо приветствия.
— Я вчера костюм у шефа забыла!
— И что?
— Он там на полу мокрый валяется.
— Кто?