Офисный планктон или РУсалки тоже плачут (СИ)

Моб, довольный произведенным эффектом, медленно и аккуратно отодвинул лямочку зеленого бюстика, чудом уцелевшего в этой бойне. Черная, как смоль, искрящаяся магией, жемчужина преспокойно покоилась рядом со стратегически важной частью моего тела и не собиралась мимикрировать под обычный жемчуг. Мамочки, артефакт преспокойно лежал на моей груди, прижатый лифом. Урсул солгал. Никакого единения с этой шустрой вещицей, успевшей в пылу борьбы, закатиться ко мне в лиф, у него не было. А значит, не было никакого выбора, признания, подчинения силы… Этот склизкий типчик обманул всех и вся, по всей видимости, не без помощи сообщников. Просто такое в одиночку провернуть не возможно. Мысли скакали как заведенные, пытаясь оформиться во что-то умное и членораздельное. Но, увы, сосредоточиться не получалось — не то состояние, поза, момент. Но я все же пыталась разобраться в происходящем. Впрочем, ситуация сложной не казалась, а все дорожки вели к одной выдающейся личности, той самой, кому было просто необходимо возвести на престол Урсула. Да, мамочка гнусного наследника очень сильно постаралась. Обойти девятерых принцев, думаю, не просто. Но на ее стороне была самая мощная фигура на этой шахматной доске — морской царь. Только вот что делать мне с внезапно приобретенным знанием. Конечно, лучше помалкивать и по возможности уносить хвост как можно дальше. Иначе не то что хвост, кости унести возможности не представиться. Моб позаботился о моей судьбе — теперь я как-никак сообщница преступника, и неважно, что правда на его стороне. Судить-то будут не за правду, а за деяния наши, в данном конкретном случае за предательство родины и наследника престола, в частности. Утвержденного наследника. А доказать причастность данного типа к черным делишкам и не правомочным действиям сложно, нереально, нам не по зубам. Кстати, некоторые и пытаться не будут!

— Ты! — неожиданно взвизгнул Урсул, тыкая в меня длинным указательным перстом. — Змея!

Да я полуживая, практически лишенная сознания, гордости, чести и свободы передвижения от неожиданности подскочила в руках Моба. И, между прочим, сделала больно только себе — конечности старшенького принца вонзились в незащищенную плоть очень-очень глубоко, перекрывая остатки доступной жидкости, насыщенной живительным кислородом. Попытка возмутиться вышла боком, а в плане было ещё поскандалить и попробовать отстоять свою непричастность к заговору. Но, увы, на нервном движении все потуги и закончились. Бедное тело сжалось в конвульсиях, а сознание тихонько пропищало: «А’Соль, предатели долго не живут!»

— Эта рыбка попалась на мой крючок, — довольно произнес Моб и ослабил хватку. Дышать стало не в пример легче. Сопротивляться или доказывать свою непричастность расхотелось. Подумаешь, предатель. Это я как-нибудь переживу, наверное. А вот папа с мамой… Стало так горько и обидно. Ладно, я, может быть, и заслужила свою судьбу, но родители ни в чем не виноваты. Если я сейчас что-нибудь не придумаю — клеймо изменника родины мне обеспечено, и ещё не известно, как этот прискорбный факт скажется на моих родных. Пока Моб наслаждался минутой славы, подразнивая Урсула, я тихонько разведала обстановку. Помочь мне и вправду некому — все живые существа отправлены за уцелевшие хрустальные стены, маги и фрейлины спокойно посапывали в своем углу. Пусть так и своеобразно, но Моб все же позаботился о своем народе, удалив на безопасное расстояние на время поединка. Что ж, пора действовать — я прекрасно отдавала себе отчет, что после задуманного, может быть, и не выживу, но поступить по — другому не могла.

Вдох-выдох. Резкое движение рукой и тихое дзинь-дзинь. Головы принцев одновременно повернулись в сторону удаляющегося звука. Черная жемчужина, подобно маленькой горошине, покатилась по мраморному полу, издавая такой приятный моему слуху звук. Дзинь-дзинь-дзинь. Продолжала удаляться иллюзия власти, помахивая принцам прозрачной кистью. Теперь дело за малым — выжить. Старшенький Моб с перекошенной физиономией резко оттолкнул мое тело в сторону, спасибо, что не сломал тонкую шейку, и припустил вслед удаляющемуся артефакту. Урсул, не будучи дураком, повторил его маневр, скаканув за братцем, как ретивый морской конек, цокая хвостом по холодному мрамору полу. И лишь я, подобно сломанной кукле, валялась на полу и пыталась прийти в себя. Странное ощущение опустошенности, ничтожности и разрушающей слабости охватили тело, разрывая на куски сознание. Мне не хотелось жить в этом мире, наполненном ложью, несправедливостью и властью, недоступной такой, как я. Я хотела перемен. Как никогда в жизни я хотела перемен.