Офисный планктон или РУсалки тоже плачут

— Руслан Олегович! — пискнула я и бросилась к нему. Мамочки, вблизи происходящее пугало ещё больше. Босс недвижимой громадой лежал между компьютерным столом и стеллажом. Он был сер, мертвенно бледен и, кажется, не дышал. Мысли путались в голове, а бедное сердце сжималось от боли. Я никак не могла сосредоточиться — руки тряслись от напряжения и отказывались слушаться. Неимоверным усилием я коснулась лба лежащего предо мной мужчины и резко отдернула кисть. Боль пронзила конечность до локтя, электрической искрой пробегая по руке. Святой Урсул, да начальство испускало ток. В прямом смысле этого слова. Руслан Олегович продолжал изображать хладный труп — был так же бледен и недвижим, только вот с очевидной разницей — вокруг его тела бледными, едва заметными искрами мелькали голубоватые разряды. Была бы внимательнее, давно бы заметила… но я так испугалась за этого мерзкого человечка, что потеряла не только дар речи, но и последние мозги. Кстати, а где они?. В смысле, не мозги, а жемчужина и кулон. Эта мысль резко ударила в голову, заставляя нервно поежиться и «в предвкушении» встречи оглянуться. Естественно, артефакт ожидать моего благословения на побег не стал и тихонечко, под шумок, свалил в дальние дали. Кажется, только что я потеряла единственную ниточку с собственным миром, и да — тихий горький стон вырвался из груди. Слезы закапали из глаз, орошая мертвенно бледного босса. Конечно, можно было бы вскочить с колен и рвануть на поиски пропажи. Скорость-то у жемчужины относительно невелика. Далеко уползти она вряд ли успела. Но эту мысль я отмела сразу — никакая магия или физическая сила не заставят меня бросить моего босса. Такого сильного, храброго, умного и тролля.

— Руслан, очнись, — пискнула я жалобно и горько, забывая про пиетет и резко переходя на «ты». Неистово затрясла тело, лежащее на полу, наплевав на условности, электрические всполохи и прочую ерунду. Все когда-то казавшееся важным ушло на второй план, оставляя лишь этого человека, распластавшегося предо мной на холодной горизонтальной поверхности. Как не странно, зубодробительного разряда не последовало. Только вот…

Потапов не шевелился. Я плакала навзрыд и продолжала трясти его за плечи. Не знаю, на что я надеялась. Не знаю, почему бездействовала. Просто, казалось, если я отойду позвать на помощь — он обязательно умрет. А этого я никак не могла себе позволить. В конце концов, я останусь без работы. Так я оправдывала свое поведение перед собой, а на самом деле что-то горячее, огненное и родное расцветало внутри меня. Это странное чувство искрилось, пугало и завораживало одновременно. И я сама не понимала, в какой момент оно зародилось, но знала точно — ни за что не признаюсь, что влюбилась в собственного строгого, надменного и очень красивого босса. Властная натура которого не давала жить всему офисному планктону в тишине и покое, поддерживая наши головы и тела в тонусе.

Время шло. Босс в себя не приходил, а я, перестав рыдать, обхватила горячее тело. Именно этот факт заставлял надеяться на чудо. Потапов был бледен, но горяч. Я, расположилась рядом с ним, обхватив руками его за шею, и вглядывалась в красивое лицо. Веки ритмично подрагивали, дыхание, едва-едва теплящееся в груди босса, выровнялось. Я смотрела на него и думала о своем, перестав бояться, наплевав на происходящее вокруг: темноту, близкую смерть живого человека, жемчужину, удравшую в неизвестном направлении. Руки сами собой поглаживали гладко выбритые щеки, плавно перемещаясь на контур лица, шею, грудь, зарывались в темных густых коротких волосах, путаясь и застревая. Этот человек меня необычайно привлекал, заставляя быстрее биться сердце — нет, скорее сжиматься в неведомом ранее предвкушении чего-то определенно стоящего. Никогда я не испытывала таких противоречивых эмоций, этакой взрывоопасной смеси любви, нежности, обиды, горечи, жажды покрепче обнять и одновременно придушить этого несносного босса, который не просто задевал все фибры в моей душе, он заставлял жить, чувствовать, мечтать. Я не осознавала сути проблемы — мне нравился Руслан, и я жутко хотела ему понравиться, пытаясь вылезти из собственной шкуры в стремлении угодить ему, сделать все правильно, безупречно. А сейчас осознание собственной никчемности опустилось на и без того поникшие плечи.

— Я не дам тебе умереть. Вот так просто — не дам, — громко произнесла. В тишине пустой комнаты мои слова отразились от стен и гулким, насмешливым эхом пронеслись по коридору. Но мне было все равно — я приняла решение. И оно было просто, как все элементарное, и незамысловато — как все простое и единственно верное в данной сложившейся ситуации. Я аккуратно приподняла босса за голову и втиснула свое тело между ним и полом, намереваясь ухватиться за талию и волоком тащить Потапова к дяде Паше. Именно таков был план. Внизу вызовут скорую и точно окажут помощь. Бросить Руслана здесь одного я не решилась. Нет, и все тут!