Офицер

Как и где решалась судьба Амина, никто точно не знал, но то, что в Кремле – сомнения не было. Чтобы убрать объект «Гур», нам предстояло снять часового, в итоге на нашем счету будет как минимум два убитых. Схема была проста: за десять минут до штурма дворца мы начинаем действовать. Если завяжется перестрелка, нам надо продержаться не более пяти минут, пока объявят тревогу и подойдет подкрепление. Когда начнётся захват, силы оттянутся к основному месту боя. Штурм будет со всех сторон. Входы взорвут, каждая группа будет иметь свой сектор обстрела и ограничение в движении. Впереди пойдут бойцы в бронекостюмах, главное – не уничтожить своих. Охрану перебьют всю. Нам стрелять только в крайнем случае, если будет реальная угроза для жизни.

– Старшим группы остаётся Назимов, – сказал Федулов. – Решите между собой, кто какую роль будет выполнять во время операции, кому приводить приговор в исполнение.

Мы подневольные люди, не нам обдумывать, кого и к чему приговорили. Приказ должен быть выполнен беспрекословно, точно и в срок. Это сообщение ошеломило нас, не хотелось больше есть и пить. После ухода Федулова расплатились и молча побрели во дворец. Приближение Нового года нас уже не радовало, появилось чувство страха.

Огромное окно в своей комнате закрыли шторами и весь вечер сидели при свете настольной лампы, рисуя схемы захвата. Часового решили снять без выстрелов, в Амина тоже стрелять нельзя. Вырисовывалась жуткая сцена расправы. Я достал четыре спички, одну надломил, жребий решит, кому убивать президента. Это своеобразная русская рулетка. Все молчали. К первому протянул руку Серёге, он уставился взглядом в торчащие зловещие кусочки дерева, испарина появилась у него на лбу. Осторожно потянул крайнюю спичку. Я не смотрел, когда он тянул, понял по его облегчённому вздоху и просветлевшему лицу итог жребия. Толик тянул быстро и радостно переломил её. Остались мы с Володей вдвоём и только две спички. Напряжение росло, у меня пересохло во рту. Володя водил рукой то к одной то к другой спичке, сомневался какую тащить. Он осторожно, медленно потянул левую спичку от меня, и я почувствовал, что уходит последняя надежда. Когда он вытащил, все сочувственно посмотрели мне в глаза. Чтобы убедиться в злом роке, я разжал ладонь и посмотрел на спичку – ошибки не было, в руке осталась спичка без головки – это Амин без головы. Стало обидно за себя. Ребята повеселели, предложили выпить чаю. Они о чём-то говорили, а я как в тумане перебирал мысли в голове обо всём, что произошло в этот вечер. Выпил залпом чай и лёг спать, отвернувшись от всех. Кому-то надо было это делать, но почему мне? Почему на меня взваливается эта кровь? Теперь хоть часового не я буду снимать. На следующий день обговорили все детали. В столовую я не ходил весь день, есть не хотелось. По ночам были слышны перестрелки. Кабул был заполнен военными и мятежниками. Амин тоже чувствовал приближение развязки, но он не думал, что союзники готовят ему замену. Я с тревогой ждал своего часа.

В Чехословакии уже ждал вылета в Афганистан наш самолёт с Бабраком Кармалем на борту. В Тадже-Беке чувствовалось оживление, генеральный штаб переместили из дворца Дар-уль-Аман. Проводились постоянные совещания и заседания в кабинете Амина, приезжали и уезжали командиры частей.

25 декабря приехал полковник Федулов. Меня вызвали по телефону на центральную проходную. Полковник ждал на ступеньках перед дворцом, рядом стоял уазик с офицерами-атташе.

– Сегодня наши 4 дивизии пересекли границу Афганистана, – сообщил Федулов, – вечером 27 декабря – штурм и захват города. Амин в это время должен быть мёртв – ни минутой позднее. Всё будет строго по времени. Батальоны в полной боевой готовности. Вы готовы к выполнению задания?

– Так точно, – коротко ответил я.

Федулов обнял меня на прощание.

– Не подведите. Я с группой офицеров после захвата буду возле вас. Сидите в укрытии тихо, пока не получите сигнала на выход. Шенон рот завяжите, чтобы не кричала, терять ей нечего, пойдёт на любую крайность.

– Понятно. Справимся, можете не переживать за нас, не подведём.

Ребята ждали с тревогой, а я, наоборот, был весел, сразу снялось эмоциональное напряжение, возникшее за дни тяжёлых раздумий. Мне было уже всё равно, страх прошёл, появился боевой азарт, хотелось в бой. В такие моменты жизни достегаешь наивысшей сосредоточенности и концентрации усилий. Я ходил по комнате, осмысливая происходящее.

– Не томи, рассказывай, кто вызывал?

– Шеф, – коротко ответил я.

Ребята злились на моё молчание и тянучку.

– Не издевайся, говори, когда?

– 27 декабря в 21:30 начнется операция «Шторм». Кабул и дворец захватят в течение часа. Объект «Гур» в это время должен быть мёртв, а мы с Шенон – в укрытии.

Не сговариваясь, все начали осматривать оружие и собирать личные вещи в сумки. Я уточнил всем порядок действий давно продуманного плана операции.

– Худший вариант – перестрелка; надо избежать. С пистолетами мы – не бойцы, одна винтовка, которую заберем у часового, нас не спасет, закидают гранатами и уничтожат перекрестным огнем.