Читаем Офицер флота полностью

Г о р б у н о в. Дружба дружбой, а служба службой. Начальник мне сделал замечание. Разрешите узнать, какие будут указания?

К о н д р а т ь е в. Указания вот какие: лодку будем консервировать.

Г о р б у н о в (изменился в лице). Не понимаю.

К о н д р а т ь е в. Нечего понимать. Лодка повреждена, требуется сложный ремонт. На завод не надейся: завод сейчас ничего не может. Оставим на лодке самую малость народу, остальных распишем. Пушку и исправные приборы у тебя возьмем - облегчится ремонт на других лодках. На мой взгляд, тебе тут тоже делать нечего. Впрочем, это еще не решено. Ваше мнение?

Г о р б у н о в. У меня двух мнений быть не может. Это мой корабль. Я командир, я присягал. Пока корабль на плаву и хоть одна палка торчит над водой, я держу мой флаг.

К о н д р а т ь е в. Любите вы красиво выражаться. Ну, а если ближе к делу?

Г о р б у н о в. Морской устав гласит, что на всякое предложение о сдаче я обязан ответить отказом.

К о н д р а т ь е в. О какой сдаче? Что вы мне, ей-богу, голову морочите? Давайте проще!

Г о р б у н о в. Отступить перед блокадой, вывести из строя боевой корабль равносильно сдаче. Я берусь отремонтировать лодку полностью и не попрошу у вас ни одной гайки.

К о н д р а т ь е в. Я берусь!.. Я командир!.. Я держу мой флаг!.. Всё "я"! Подумаешь, какой флагман. Скромности больше, товарищ капитан-лейтенант! Ладно. Подготовьте список людей, кого считаете необходимым оставить. Человек десять, не больше. Ну и так далее. Два дня сроку.

Г о р б у н о в. Есть, готовить. Прошу разрешения одновременно обратиться к командованию с рапортом.

К о н д р а т ь е в. Разрешаю, пишите. Но не советую. Заработаете фитиль, и этим кончится. Как раз вам-то и не следует лезть. Сидите тихо. Чего вы так держитесь за лодку? Ведь будете сидеть при ней сторожем до скончания века. Плавать она не будет. Отсидеться хотите?

Г о р б у н о в. Товарищ капитан третьего ранга. Я бы десять раз подумал, прежде чем бросить такое тяжелое обвинение.

К о н д р а т ь е в (примирительно). Да я шучу, не понимаешь, что ли?

Г о р б у н о в. Этим не шутят.

Сверху явственно доносятся звуки музыки и ритмический

топот. Танцуют "хоруми".

К о н д р а т ь е в. Что там такое?

Г о р б у н о в. Матросы танцуют. Голодные, усталые, а вот сегодня сунул им по полбанки консервов - они и ожили. Эти ребята не будут отсиживаться. Они хотят воевать. Слышите, как они танцуют?

Оба несколько секунд стоят, прислушиваясь к железному

ритму военного танца.

К о н д р а т ь е в (одеваясь). Ладно. Пошел. Будь здоров, командир.

Г о р б у н о в. Не зайдете наверх?

К о н д р а т ь е в. Да нет, уж поздно. Пойду на базу. Дел невпроворот. Не провожай - не надо. (Вышел.)

Г о р б у н о в (проводил комдива до двери, прошелся несколько раз по комнате). Нда. Навалилось. Все в один день. Многовато для одного человека. (Потушил свет, поднял штору. Приник к стеклу.)

В зарешеченном окне первого этажа - освещенная луной

замерзшая Нева, силуэт лодки. По небу бродят лучи

прожекторов. Шорох в соседней комнате.

Г о р б у н о в (обернулся.) Кто там?

Г р а н и ц а. Я, товарищ командир. Граница.

Г о р б у н о в. Леша? А ну, иди сюда. Ты что здесь делаешь?

Г р а н и ц а (вошел). Я ничего, товарищ командир. Посуду хотел прибрать.

Г о р б у н о в. Посуду? А чего сопишь? Носом хлюпаешь?

Г р а н и ц а. Я не хлюпаю.

Г о р б у н о в. Ты что? Плачешь, матрос?

Г р а н и ц а (всхлипнул). Вы меня спишете.

Г о р б у н о в. С чего ты взял? Ты что же - подслушивал?

Г р а н и ц а. Товарищ командир, честное даю вам слово... Честное комсомольское, как на бюро. Я не нарочно слушал. Зашел, а капитан третьего ранга и говорит... Теперь вы меня спишете.

Г о р б у н о в. Почему же обязательно тебя?

Г р а н и ц а. Потому что я самый последний человек на лодке. Недисциплинированный. Только я не желаю с лодки... (Всхлипывает.)

Г о р б у н о в. Ну-ну, будет! Да не кисни ты, парень, без тебя тошно! Слушать меня. Обо всем, что слышал, - молчок. Тебя не отдам. Ясно? И дружка твоего Соловцова тоже постараюсь отстоять. Надоели вы мне, но, видно, уж такая моя судьба - возиться с вами. Вот так. Переварил? Кругом - арш!

Г р а н и ц а. Спасибо... (Поплелся к выходу.)

Г о р б у н о в. Отставить. Как команду выполняете? Кругом - арш!.. Вот так.

Граница уходит.

К а т я (заглянула). Виктор Иванович! Вы здесь? Что ж вы не идете? Там так весело!

Г о р б у н о в. Сейчас.

К а т я (подошла ближе). Я вам не мешаю? Если мешаю, скажите мне "кругом - арш"! Я уйду.

Г о р б у н о в. Нечего издеваться. Садитесь. Сейчас пойдем вместе.

К а т я (присела у окна). Ушел ваш начальник? Он мне не понравился.

Г о р б у н о в. Не спешите судить.

К а т я. Вы не сердитесь на те глупости, что я вам наговорила? Сознаюсь, это было очень по-дамски. (Пауза.) И все-таки я мечтаю о времени, когда навсегда прекратятся войны и ваша профессия перестанет существовать.

Г о р б у н о в. Я тоже. Так и будет. Но это будущее приходится брать с бою. В этой войне мы не только защищаем свою землю. Мы с вами воюем за будущее всего человечества.

К а т я. Вы - да. А я, к сожалению...

Перейти на страницу:

Похожие книги

120 дней Содома
120 дней Содома

Донатьен-Альфонс-Франсуа де Сад (маркиз де Сад) принадлежит к писателям, называемым «проклятыми». Трагичны и достойны самостоятельных романов судьбы его произведений. Судьба самого известного произведения писателя «Сто двадцать дней Содома» была неизвестной. Ныне роман стоит в таком хрестоматийном ряду, как «Сатирикон», «Золотой осел», «Декамерон», «Опасные связи», «Тропик Рака», «Крылья»… Лишь, в год двухсотлетнего юбилея маркиза де Сада его творчество было признано национальным достоянием Франции, а лучшие его романы вышли в самой престижной французской серии «Библиотека Плеяды». Перед Вами – текст первого издания романа маркиза де Сада на русском языке, опубликованного без купюр.Перевод выполнен с издания: «Les cent vingt journees de Sodome». Oluvres ompletes du Marquis de Sade, tome premier. 1986, Paris. Pauvert.

Донасьен Альфонс Франсуа Де Сад , Маркиз де Сад

Биографии и Мемуары / Эротическая литература / Документальное
Адмирал Колчак. «Преступление и наказание» Верховного правителя России
Адмирал Колчак. «Преступление и наказание» Верховного правителя России

Споры об адмирале Колчаке не утихают вот уже почти столетие – одни утверждают, что он был выдающимся флотоводцем, ученым-океанографом и полярным исследователем, другие столь же упорно называют его предателем, завербованным британской разведкой и проводившим «белый террор» против мирного гражданского населения.В этой книге известный историк Белого движения, доктор исторических наук, профессор МГПУ, развенчивает как устоявшиеся мифы, домыслы, так и откровенные фальсификации о Верховном правителе Российского государства, отвечая на самые сложные и спорные вопросы. Как произошел переворот 18 ноября 1918 года в Омске, после которого военный и морской министр Колчак стал не только Верховным главнокомандующим Русской армией, но и Верховным правителем? Обладало ли его правительство легальным статусом государственной власти? Какова была репрессивная политика колчаковских властей и как подавлялись восстания против Колчака? Как определялось «военное положение» в условиях Гражданской войны? Как следует классифицировать «преступления против мира и человечности» и «военные преступления» при оценке действий Белого движения? Наконец, имел ли право Иркутский ревком без суда расстрелять Колчака и есть ли основания для посмертной реабилитации Адмирала?

Василий Жанович Цветков

Биографии и Мемуары / Проза / Историческая проза