Офицер и шпион

– Тогда майор Анри препроводит его в тюрьму Шерш-Миди, – ответил дю Пати, – а мы с Кошфором отправимся на квартиру предателя и проведем обыск. Я предупрежу жену Дрейфуса, чтобы та молчала о том, что случилось с ее мужем, если не хочет усугубить его положение. Директор Шерш-Миди согласился поместить Дрейфуса в одиночную камеру – ни писем, ни посетителей, ни адвокатов. Никто не будет знать, где он находится, даже командир парижского гарнизона. Для мира капитан Альфред Дрейфус исчезнет с лица земли.

Доведя до собравшихся свой шедевр, дю Пати закрыл папку и откинулся на стуле.

Я оглядел сидящих за столом. Мерсье и Буадефр были невозмутимы. Гонз закурил сигарету, Сандерр ухватился за подлокотники и чуть дрожал, Анри сочувственно смотрел на него, Кошфор, сложив руки на груди, уставился в пол.

– У кого-нибудь есть вопросы? – спросил Мерсье.

Я немного поразмыслил и поднял руку. Никогда не упускал возможности уязвить дю Пати.

– Да, майор Пикар, слушаю.

– Спасибо, министр. Я вот о чем думаю, – начал я, поворачиваясь к дю Пати, – что случится, если Дрейфус не признает свою вину?

Дю Пати посмотрел на меня холодным взглядом:

– Он признает. У него нет выбора.

– А если нет?

– Если нет… – прервал меня Сандерр, глядя прямо на меня через стол, его явно трясло от эмоций. – У нас есть масса других доказательств, кроме почерка.

Я решил, что не стоит перебарщивать, и кивнул:

– Спасибо.

Последовала длительная пауза.

– Кто еще? – спросил Мерсье, глаза-щелочки осмотрели нас всех одного за другим. – Нет? Начальник Генштаба? Нет? В таком случае, господа, даю вам разрешение действовать согласно плану, представленному полковником дю Пати, в девять часов завтрашнего утра.

С этими словами он подписал ордер на арест и передвинул его по столу к дю Пати.

Следующий день начался идеально прозрачным осенним утром, какого можно только пожелать, – прохладным, безоблачным, обещающим тепло. Раннее солнце уже разгоняло слои тумана, затянувшего Сену.

Когда я в начале девятого появился в министерстве, дю Пати в состоянии сильного нервного возбуждения, стоя в главном вестибюле, командовал своей армией. Трое были в гражданской одежде – Кошфор и его заместитель, а еще мертвенно-бледный клерк – я понял, что это Гриблен, хотя нас и не представляли друг другу. Мы с Анри оба были в форме. Анри, казалось, забавляется происходящим, и в какой-то момент, когда дю Пати во второй или третий раз принялся объяснять, чтó хочет от каждого из нас, он встретился со мной взглядом и едва заметно подмигнул.

– Пикар, вы должны вместе с Дрейфусом войти в кабинет начальника Генерального штаба с ударом часов – ровно в девять, – сказал мне в конце дю Пати. – Ни минутой раньше, ни минутой позже. Ясно? Я хочу, чтобы все сработало как часы!

Дю Пати со своей командой исчез на лестнице, а я остался ждать на одной из скамеек, обтянутых зеленой кожей. С моего места хорошо просматривался двор, выходящий на улицу Сен-Доминик. Я делал вид, что читаю газету. Медленно ползли минуты. Передо мной, казалось, прошла вся армия: седовласые старики-генералы на подгибающихся ногах, бравые драгунские полковники, чьи лица раскраснелись от утренней прохлады после верховой езды по Булонскому лесу, энергичные молодые капитаны, несущие кипы папок за своими начальниками… и вдруг неожиданно среди этого топота появился Дрейфус – нелепый, неуверенный, хмурящийся, уже выглядящий как изгой, – он был без формы, в безупречном черном сюртуке, брюках в полоску и котелке. Так выглядит биржевой маклер. Я посмотрел на часы и безмолвно чертыхнулся. Он пришел на пятнадцать минут раньше.

Когда Дрейфус вошел в дверь, я сложил газету и поднялся. Он был явно озадачен, увидев меня. Приветственно прикоснулся к своему котелку:

– Доброе утро, майор Пикар. – Потом, оглядев переполненный вестибюль, добавил: – Боюсь, но, видимо, кто-то пошутил надо мной. В субботу я получил телеграмму – предположительно, из секретариата генерала Буадефра, – обязывающую меня явиться на проверку личного состава в гражданской одежде, но, видимо, больше никто такой телеграммы не получал.

– Странно, – ответил я. – Позвольте взглянуть.

Дрейфус вытащил телеграмму из записной книжки и протянул мне:

ИЗВЕЩЕНИЕ. ДИВИЗИОННЫЙ ГЕНЕРАЛ, НАЧАЛЬНИК ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА, ПРОВОДИТ ИНСПЕКЦИЮ ОФИЦЕРОВ, ПРИПИСАННЫХ К ШТАБУ, В ПОНЕДЕЛЬНИК, 15 ОКТЯБРЯ. КАПИТАН ДРЕЙФУС, В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ НАХОДЯЩИЙСЯ В РАСПОРЯЖЕНИИ ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТОГО ПЕХОТНОГО ПОЛКА В ПАРИЖЕ, ПРИГЛАШАЕТСЯ В НАЗВАННЫЙ ДЕНЬ К 9 ЧАСАМ УТРА В КАБИНЕТ НАЧАЛЬНИКА. ФОРМА ОДЕЖДЫ – ГРАЖДАНСКАЯ…

Я сделал вид, будто внимательно изучаю телеграмму, – тянул время.

– Не понимаю, – проговорил я. – Зайдемте ко мне. Выясним, что это значит.

– Нет, майор, пожалуйста, не стоит…

– Чепуха. Я настаиваю.