Офицер и шпион

«Посмотрите, как он пишет заглавные „S“ и „J“… А строчные „m“ и „r“ – вы видите? И интервал между словами точно такой же… Я не специалист, но… Я тоже не специалист, но… Я бы сказал, они идентичны».

– Я должен был догадаться! – Сандерр выпрямился и хлопнул себя ладонью по лбу. – Столько раз я видел его – отирался поблизости, вопросы задавал!

– Я в моем докладе именно на него и указывал, вы помните, майор Пикар? – присоединился Фабр. – «Недоофицер, свойства характера которого не совместимы с работой в Генеральном штабе…» – ведь точно мои слова?

– Да, полковник, – подтвердил я.

– Где сейчас Дрейфус? – спросил у меня Гонз.

– Он до конца следующей недели в пехотном лагере вне Парижа.

– Хорошо, – кивнул Сандерр. – Отлично. Это дает нам некоторое время. Мы должны показать документы графологу.

– Так вы и в самом деле считаете, что это он? – спросил Гонз.

– Если не он, то кто?

Ответа не последовало. Этот вопрос ставил точку под всеми сомнениями. Если предатель не Дрейфус, то кто? Вы? Я? Ваш товарищ? Мой? Но если это Дрейфус, то изнурительные поиски врага в наших рядах подошли к концу. Не говоря вслух, даже не думая об этом, мы коллективно хотели, чтобы так оно и было.

– Я, пожалуй, сообщу генералу Мерсье, – вздохнул Гонз. – Возможно, ему придется поговорить с премьером. – Скользнув по мне взглядом, словно я нес вину за внедрение этой заразы в министерство, Гонз сказал Буше: – Я думаю, мы больше можем не задерживать майора Пикара, как вы считаете, полковник?

– Да, я тоже так думаю, – ответил Буше. – Спасибо, Пикар.

– Спасибо вам, генерал. – Отдав честь, я вышел.

Я молчу некоторое время. Но внезапно понимаю, что Гриблен все еще смотрит на меня.

– Странно, – говорю я, помахивая «бордеро». – Забавно, как клочок бумаги может навевать воспоминания.

– Да, могу себе представить.

И на этом история вполне могла бы закончиться, если бы все касалось моего в ней участия. Но, как ни странно, неделю спустя я получил телеграмму, отправленную мне на квартиру, – меня вызывали на совещание в кабинет военного министра к шести часам вечера в воскресенье, 14 октября.

В назначенное время я пришел во дворец де Бриенн. Поднимаясь по лестнице, я слышал голоса, а когда вышел на второй этаж, увидел небольшую группку, ждущую в коридоре: генерал Буадефр, генерал Гонз, полковник Сандерр и два незнакомых мне человека – тучный краснолицый майор с ленточкой, как и у меня, Почетного легиона и суперинтендант из французской уголовной полиции. Здесь был и еще один офицер – он стоял в отдалении у окна, напыщенный, с моноклем в глазу, и просматривал документы в папке. Я понял, что это полковник дю Пати де Клам, бывший любовник Бланш. Увидев, что я смотрю на него, он закрыл папку и величественным шагом двинулся ко мне.

– Пикар, – начал он, отвечая на мой салют, – какое кошмарное дело!

– Я не знал, что вы тоже задействованы, полковник.

– Задействован?! – рассмеялся дю Пати и покачал головой. – Мой дорогой майор, я возглавлял это расследование с самого начала! Вы здесь только благодаря мне.

В присутствии дю Пати я всегда приходил в некоторое замешательство. Он словно играл главную роль в пьесе, сценария которой никто другой не видел. Полковник мог неожиданно рассмеяться или постучать себя по носу, напустив таинственный вид. Или исчезнуть из комнаты во время разговора, не сказав ни слова. Он воображал себя детективом на современный научный манер, изучал графологию, антропометрию, криптографию и невидимые чернила. Интересно, какую роль в этой драме он отводил мне.

– Позвольте узнать, как продвигается расследование? – спросил я.

Дю Пати похлопал по папке и кивнул на дверь в кабинет министра, которую как раз открывал один из министерских офицеров.

В кабинете сидел Мерсье и подписывал письма.

– Прошу, господа, – сказал он своим тихим голосом, не поднимая головы. – Рассаживайтесь, я сейчас освобожусь.

Мы сели за стол для совещаний в порядке званий, оставив место во главе для Мерсье с Буадефром справа и Гонзом слева, потом Сандерр и дю Пати лицом друг к другу и, наконец, мы – три младших по званию офицера в дальнем конце.

– Анри, – сказал тучный офицер, протягивая мне через стол руку.

– Пикар, – ответил я.

Инспектор из уголовной полиции тоже представился:

– Арман Кошфор.

Минуту мы сидели в неловкой тишине, дожидаясь, когда министр подпишет документы, наконец он передал их адъютанту, тот отсалютовал и вышел.

– Итак, – начал Мерсье, садясь за стол и кладя перед собой лист бумаги, – я проинформировал президента и премьер-министра о состоянии дел и получил ордер на арест Дрейфуса. Осталось только поставить на него мою подпись. Мы получили результаты графологической экспертизы? Насколько я понимаю, первый эксперт из Банка Франции пришел к выводу, что это не почерк Дрейфуса.