Офицер Красной Армии

— Старший лейтенант Громов, командую сборной группой окруженцев. Двигаемся к фронту, – коротко проинформировал я его, с интересом наблюдая, как второй летун пытается привести в чувство третьего. Судя по перевязанной руке, он ещё был ранен.

— Понятно. Позволите нам к вам присоединиться?

— Не проблема. Думаю сформировать из вас пулемётный взвод, как раз ниша для вас, чтобы не занимали попусту место. Надеюсь, на командование претендовать не будете?

— Принимается, – кивнул капитан. – Если бы мы были в небе, командование взял бы на себя, без вопросов, но тут не моя епархия. Командуй, старший лейтенант, от меня проблем не жди.

— Отлично. Не люблю, когда мне мешают… Позвольте вопрос, лейтенант Захаренко не из вашего экипажа?

— Из моего, – кивнул капитан и с надеждой спросил: – Вы о нём что‑то знаете?

— Да, он с нами. В обозе. Найдёте его на четвертой телеге, на замыкающей. Он с нашим поваром двигается, к съестному поближе.

— Хорошая новость, – улыбнулся Игнатьев. – Он в моём экипаже с сорокового.

В это время Белов встал и, вытирая на ходу какой‑то тряпкой руки, направился к нам.

— Егор, что там?

— Они из Марьяновки, вчера повязали лётчиков, сегодня повезли их в комендатуру Народичей.

— Кто остался в селе?

— Никто, – криво усмехнулся разведчик. – Все тут.

— А вот это уже интересная новость. Село проверим, мало ли солгал, и выдвинемся дальше. За четыре дня нам требуется преодолеть более ста километров, причём по заселённой местности, – последнее я сказал скорее для себя, но быстро вернулся к реальности и стал раздавать приказы: – Егор, вперёд. В дозор. Товарищ капитан, как там ваш парень?

— Ещё не пришёл в себя. Олег пытается его привести в чувство, но никак.

— Сейчас обоз придёт, там военврач. Она вам поможет. Раз вы стали моими подчинёнными, хоть и временными, приказываю вам заняться трофеями. Собрать оружие, боеприпасы. В общем, описать все трофеи.

— Одному? А вы?

— Пока одному, потом подойдёт обоз… хотя вон он, минут через десять будет тут. Значит, так, начинайте опись трофеев, сейчас дам вам блокнот и карандаш, а я пока осмотрю те танки на предмет амуниции.

— Да их уже, наверное, по нескольку раз осмотрели и всё что можно извлекли, – посмотрев в сторону танков, что находились метрах в ста от нас, хмыкнул капитан.

— Посмотрите в ту сторону и в ту, – указал я рукой на обочину дороги. – Что вы видите?

— Тряпки какие‑то… флажки?

— Да. Это минное поле. Предупреждающие флажки там не только наши, но и немецкие. Это наше поле, парни попали на наши мины. Немцы аккуратисты и должны были разминировать его, но, видимо, до этого не дошли руки. Эти два наших танках подорвались на чём‑то лёгком, скорее всего противопехотных минах. Повреждена только ходовая, как вы видите. А тот танк, от которого остались только куски корпуса, явно наехал на фугас.

— Понятно, – кивнул капитан и, приняв у меня блокнот, принялся за работу. Я же, подхватив лежавший на земле кнут возницы первой повозки, оставил только палку и, вытащив из одной из винтовок шомпол, вбил его в её конец, сделав такой импровизированный щуп. Через пару секунд сойдя на обочину, я стал, осторожно вводя щуп в землю, прокладывать дорогу к танкам.

Причина такого интереса к ним была довольно банальна – это пулемёт, что в данный момент висел у меня сбоку. Два диска к нему – это просто смешно, всего на пару минут боя. Так что я рассчитывал найти такие диски в танках, пока идёт сбор трофеев и обоз увеличивается. Полчаса у меня есть, вот их я и использую. Может, ещё что там найду.

Когда подошёл обоз, я углубился в поле на пятьдесят метров, обнаружив четыре мины. Их я не стал снимать, просто обозначил, отрыв, чтобы их было видно. Оба танкиста без приказа сразу же попрыгали со своей повозки, где находился их «Максим» и по проложенной тропинке заспешили за мной, балансируя на ходу руками. Тропинка была узкой, а они старались ступать точно в мои следы.

Земля была мягкой, сапоги во влажную землю уходили по щиколотку, да и налипло на них прилично. Дойдя до первого танка, я проверил землю у левого борта на предмет мин и отступил в сторону, давая дорогу профессионалам. Те, как обезьяны, мгновенно взлетели наверх и попытались открыть башенный люк. Но он оказался закрыт изнутри.

— Давай через люк механика, – велел Воронин сержанту, пока я, присев у противотанковой мины, осторожно откручивал взрыватель. На то, что я делаю, они особо внимания не обращали.

Сержант Кривошеин на удивление ловко скользнул в люк вниз головой и исчез внутри.

— А что это за запах? – принюхавшись, спросил я, вставая на ноги и заворачивая взрыватель в платок, а тот убирая в карман галифе.

— Экипаж, – хмуро ответил лейтенант. – Один с правого борта лежит, у гусеницы. Похоже, механик успел выскочить, остальные, видимо, внутри. Тут пробоина в борту, их ещё снарядом угостили.

В это время, скрипнув, открылся башенный люк, и Воронин заглянул внутрь, о чём‑то спросив сержанта. Осмотревшись, он пояснил свой интерес:

— Третьего из экипажа нет. Хотя они могли воевать вдвоём… Да, вполне возможно.