Офицер Красной Армии

– Потом мы ушли в сторону, а немцы цепью прошли дальше. Нас не обнаружили, мы направились к ним в тыл, пока Чижик не обнаружил вас, вот я с бойцами и выдвинулся.

– Впятером нас хотели взять? – удивился я.

– Почему? – усмехнулся сержант и неожиданно свистнул. Кусты раздвинулись, и на дорогу вышли с разных мест ещё десяток десантников.

– Ясно, – протянул я, после чего стал командовать: – Раненых в машины, десять бойцов из тех, что могут водить, на помощь парням Лучика. Нужно забрать технику, освоить её и уходить.

– А немцы? – отдав необходимые распоряжения, спросил Лютый.

– Бегать по лесу за двумя ротами? – скривился я. – Нет уж, в следующий раз и на моих условиях. Пусть тут побегают, жирок растрясут, им это полезно.

С места стоянки мы забрали всю бронетехнику, включая четыре пятидесятимиллиметровых миномёта. У нас их трофеями было уже шесть штук. Расчёты были уничтожены бойцами Лучика. В этот раз потерь почти не было, только один боец во время зачистки получил ножом в ногу от раненого солдата и теперь занял сиденье наводчика автоматической пушки на броневике французского производства. Всего, как я уже говорил, было три единицы бронетехники, два «Ганомага» и вот это командирское чудо. Антенна у броневика была длиинной, рация моощной…

Кроме бронетехники мы забрали пять полноприводных грузовиков, остальные подожгли, после чего направились по той же дороге обратно к шоссе. Делать нам тут было больше нечего. Вставать в засаду и ждать возвращения немцев для нас смысла не было: их было слишком много на сорок бойцов, и без потерь от них не отбиться, а потери мне были не нужны. Как я уже говорил, встретимся в следующий раз на моих условиях. Мы разве что только на опушке, где начали разгораться машины, оставили растяжки из «лимонок» Может, какой повезёт сработать.

Отъехав от места боя и захвата дополнительной техники километров на десять, я остановил колонну в укрытом месте и приказал Лучику найти среди бойцов мастеров по вырезанию трафаретов. Нужно нанести на технику одинаковые эмблемы одного из немецких подразделений, краску мы нашли, ещё когда комендатуру осматривали. Дав ему это задание, я направился к Лютому. Тот ещё перед отъездом получил приказ допросить унтера-миномётчика, которого удалось взять живым. У Лютого был среди бойцов знающий немецкий, это нам так не повезло, и они совместно выпотрошили его.

– Что удалось узнать? – спросил я, подходя ближе.

– Они из Чернигова. Там их батальон стоял, две роты сюда брошены, на поиски, одна осталась в городе нести службу. Остальные небольшие подразделения собраны с разных комендатур. Командует всей сборной солянкой майор Лифшиц, командир черниговского батальона. Когда появилось сообщение, что в этих местах упали наши самолёты, их подняли ночью и отправили на поиски выживших. Это всё, что он знает. Задача их подразделения – прикрыть своих при отходе. Миномётами в лесу не попользуешься, вот их и оставили у машин. Правда, один вроде как взяли с собой, вдруг какая поляна, но остальные нам достались.

– Поня-атно, – протянул я и, достав из планшета карту, открыл её. – Давай-ка допроси ты его на предмет Чернигова. Посты, казармы, комендатура, склады, станция. Пусть сделает схематический рисунок города. Правда, он великоват для нас, сорок тысяч жителей, но думаю, справимся. Немцев там осталось не так много… Правда, железнодорожная станция может преподнести сюрприз, но посмотрим по ходу дела.

– Вы хотите брать Чернигов? – осторожно спросил Лютый. Подошедший Лучик тоже заинтересованно посмотрел на меня.

Удивлённо посмотрев на сержанта, я ответил:

– Я Киев пару недель назад брал, что мне какой-то Чернигов?

Оба десантника оказались не просто ошарашенными, они были шокированными. О нашем рейде с уничтожением штабов, аэродромов и подразделений Киева сначала было сообщено в газетах, потом пошли репортажи и по радио. Патриотический подъём был огромный. Правда, там сообщалось о механизированном подразделении майора М. Бойцы, которые меня увидели всего за пару часов до вылета, не связали меня и этого «майора М» Похоже, до них только сейчас дошло, в чьи руки и под чьё командование они попали.

– Ты тоже в Киеве был? – спросил Лучик у моего телохранителя, тот только кивнул. – И ведь ничего не сказал.

– Вы не спрашивали, – прогудел тот.

Борисов вообще был немногословным, он был не только моим телохранителем, но и ординарцем и даже почти адъютантом. «Почти» – это потому что не отходил от меня, работая на совесть.

Кстати, по поводу «М» Я всё-таки принёс присягу, которую принимал лично Сталин, и был записан в документах под настоящей фамилией. Именно поэтому в газетах и по радио сообщалось о Мишине, а не о Фролове, по первой букве. А в немецком тылу я так и ходил под псевдонимом Фролова.