Офицер первой линии (СИ)

Константин Бахарев ОФИЦЕР ПЕРВОЙ ЛИНИИ

Защита реактора лопнула в неподходящий момент. Каботажное судно «РГК — 23» только что начало спуск на Марс. Капитан Беляев, он же первый навигатор корабля, получив доклады от обоих механиков и связиста, что они уже в противоперегрузочных креслах, глянул на своего помощника. Тот тоже был готов в посадке, и сидел, расслабившись, скосив глаза на капитана. Вдруг раздалась дробь тревоги, и на пульте алым цветом запылал транспарант, давая сигнал, что реактор вышел из строя.

Второй навигатор забился в своём кресле, отстёгивая ремни и путаясь в них.

— Давай SOS, — крикнул ему Беляев, мгновенно отменяя спуск и включая холостой ход. В начавшемся режиме посадки такая команда вызвала сбой в работе двигателей. Корабль затрясся, и прекратив движение вниз, завис на несколько секунд. Именно этого и добивался Беляев.

Полётная инструкция требовала при неполадках реактора немедленно отстрелить его от корабля и передать свои координаты спасателям. Но этого делать нельзя. Двигатель и реактор были на корме, а она сейчас глядела на планету. Если отделить неисправный реактор, он рухнет на Марс, где-то рядом с космодромом и посёлком колонистов. Или прямо на них. А чуть позже, возможно, туда же свалится и «РГК — 23». Учёные парни, там внизу, и все, кто вместе с ними, конечно, очень ждут его груз, но такая доставка ценных приборов и свежих фруктов вряд ли их обрадует.

Дрожь двигателей передалась на пульт. Лежащие на нём руки мелко тряслись. Капитан решил уходить от Марса на стыковочных движках. Они не должны были работать одновременно с основными, и пришлось быстро отключать все предохранительные автоматы. Беляев отщёлкивал тугие тумблеры, ощущая, как всё сильнее дёргается корабль. Локти капитана уже буквально колотились об пульт. Второй навигатор наконец-то выпутался из кресла, отбросил все ремни, и отжимая дёргающуюся тангету передатчика, кричал что-то диспетчеру космодрома. Беляев знал, что сейчас в посёлке завоют сирены, люди начнут, торопясь и ругаясь, надевать скафандры, выбегать из куполов, прыгать в транспорты и мчаться подальше от космодрома, куда вот-вот может бухнуться огромное каботажное судно. А на Деймосе стартуют спасатели. Они контролируют каждую посадку на Марс. И взлёты тоже.

Две секунды, три, четыре, корабль чуть просел, или показалось? Тут судно затряслось ещё сильней, так как первый навигатор без разогрева, в нарушение всех норм регламента включил на всю мощь стыковочные двигатели, аккуратно и быстро задавая им нужный вектор движения. Вкупе с работающим вразнос реактором они создали сильную вибрацию. Но каботажное судно, движимое хоть маломощными, но на двухсоткилометровой высоте дающими приличную тягу движками, уже начало потихоньку подниматься над планетой, преодолевая слабое, однако чувствительное притяжение Марса.

Температура в работающем на износ реакторе стремительно повышалась. Цифровые показатели на контрольном экране быстро увеличивались. Рядом вдруг охнул второй навигатор, его подбросило вверх.

Беляев даже не глянул на него. Он понял, что помощник поймал невесомость — пропала искусственная гравитация. Второго навигатора просто выбросило из кресла. Сам капитан, как только прошёл сигнал тревоги, зафиксировал ноги зажимами, и оставался на месте.

Но крик помощника явился сигналом к тому, что раскаляющийся реактор уже прожёг два уровня защиты и моторы внутреннего управления серьёзно повреждены или уничтожены высокой температурой.

Стыковочные двигатели с рёвом и пронзительным свистом выходили на полную мощность (долго!долго!!), Беляев сводил векторы движения направлением от Марса. Корабль вдруг успокоился, словно пылающий реактор решил немного передохнуть. Первый навигатор тут же врубил форсаж. Каботажное судно резко прибавило скорость, его буквально швырнуло прочь, и оно понеслось в сторону от планеты. Пульт управления вспыхнул красными огнями, подавая сигналы, что стыковочные двигатели накрылись. Однако корабль уже набрал ход и беспорядочно вращаясь, уходил всё дальше от Марса. Замерев, Беляев угадывал момент, когда корма «РГК-23» окажется направлена в сторону от планеты.

Раздался грохот, стальные борта содрогнулись — лопнула плита нижнего трюма. Датчики температур вышли из строя, они просто сгорели. Стрелки на приборе контроля радиации резко мотнуло вправо, в красный сектор. Первый навигатор с силой вдавил кнопку под откинутой оранжевой крышечкой. Корабль дёрнуло так, что плававший где-то вверху второй навигатор врезался в переборку, распорол обо что-то себе бок, ногу, лицо и потерял сознание. Рубку завесили мелкие капли крови. Беляев почувствовал, как его левая рука, которой он держался за скобу на пульте, буквально затрещала от сильного рывка корабля.

На одном из ещё работающих экранов капитан заметил быстро удаляющееся багровое свечение. Это летел отброшенный взрывом реактор. Путь он держал в черноту космоса, минуя Марс и его спутники.