Офицер разведки

Устроившись в телеге, под задницу положил трофейную плащ-палатку свернутую, чтобы не испачкаться в навозе. Не один я ехал, еще пятеро раненых подоспело, и мы покатили к окраине города. Где завалы были после бомбежек, объезжали, стрельба шла по городу. То ли диверсанты, то ли местные бандиты мародерствовали. Главное мы благополучно покинули город. В семи километрах довольно большая роща была, около нее я и сошел, а остальные покатили дальше. Деду я заплатил, просто один из раненых часы ему протянул и велел дальше везти, тот не отказался. Ну а я решил отлежаться. Врач правильно сказал, что через три недели я смогу нормально ходить, вот и хочу в роще отлежаться. Дорога мне сейчас противопоказана, растрясет. Меня на опушке высадили, метров пятьдесят прошел, и вот уже в тени деревьев. Тут следы пребывания людей были, похоже, какая-то часть стояла, спешно собрались и уехали. Точно спешно, командирскую четырехместную палатку забыли. А я прибрал. Дальше, найдя небольшой овраг, глубиной мне по грудь, там кустарник поискал, погуще, вот и стал нору делать, убирая землю в хранилище. Небольшой двухметровой длины ствол вниз, и пещера внутри, два на два метра, высотой полтора. Пойдет. Выбравшись, отошел подальше и выкинул землю в овраге. Вот так вернулся и забрался в нору, там оборудовал лежанку, это шкура медвежья и одеяло на нее, в углу ведро с крышкой, куда ходить, запасы пресной воды у меня были, еды тоже. Вот разделся донага, накрылся одеялом и вскоре уснул. Вымотался в дороге. Неплохая норка, да? Главное продержаться три недели, а дальше видно будет.

Обжил я эту пещерку за пару дней и вполне себе свободно тут себя чувствовал. Правда, скука довлела. Керосиновая лампа была в наличии, и бидон керосина, были бы книги, хоть так убивал время, но я такого запаса не делал, крутить пластинки на граммофоне не мог из-за мер безопасности, мало ли кто в роще может быть и услышит? Сколько там немцы переваривали наши войска в Минском котле? Вот и я слабо помню. Неделю вроде. Так что неделю я продержался, осмысливая свою жизнь, и, дальше уже сторожась, выползал из норы и загорал на солнце. Ох как мне ультрафиолета не хватало. Ногу не беспокоил, поэтому не ходил, вполне ползать мог. Да и не уходил я далеко от оврага, устраивался на траве и загорал. С питанием тоже проблем нет. Время тянулось медленно, это есть, зато свою жизнь переосмыслил.

Много что я дурного делал, самому стыдно. С магами этими, двинутыми на всю голову, это я правильно поступил. Надеюсь, след сбросил, и мы больше не увидимся. Правда, что со мной делали, не знаю, и не будет ли последствий, тоже сказать не могу. Магии нет, ну и фиг с ней. Без нее раньше жил и дальше проживу. Жаль коптера нет, вещь отличная, но ничего, главное хранилище при мне, а остальное приложится. Я тут пока в тылу нахожусь, хочу немцев пограбить, а дальше можно и к нашим. Насчет этого тоже подумаю. Война дело такое, там погибают, это под амулетами защиты я свободно воевал без страха, а сейчас он вернулся. Может, наши войска тут подождать, к сорок четвертому? Вот и это думал. Мысль, конечно, интересная, но еще подумать стоит. Вон, я уже ранен был, чудом выжил, повторять как-то не хочется. Да, меня свой на штык насадил, но это не существенно. Вот так десять дней пролетели, я уже начал ходить, разрабатывая ногу, нитки шва давно снял, как подергивать начало. Больно слегка было, но ничего, убрал. Ногу начал разрабатывать, ходил, это да, но без перегибов. В роще иногда бывали люди, один раз немцы, с десяток прошло, похоже прочесывали, искали кого-то, но я успел укрыться в убежище. Эту нору за жилище дикого животного могут принять, если увидят. Все, две недели, а я уже ходил, и пусть рана слегка давала о себе знать, вполне мог выдержать дорогу. Поэтому под утро тринадцатого июля собрался, одежда гражданская, и на велосипеде покатил к Минску. Как раз на рассвете буду на месте. Сначала разведка, а потом буду добывать, что мне пригодится по жизни, да и на войне.