Офицер словарного запаса

Вчера пропустила день. Старость подкралась на облезлых лапах. Зубы начинают покидать меня в одиночку и группами. И вот наконец-то я накопила на импланты. Я молодец. И вчера этот судный день настал. Честь и хвала дяде доктору. Он все сделал быстро и качественно, процесс поставлен на поток. Много нас таких убогих.

И вот после всей этой процедуры приползаю я домой. А тут как раз бывший муж заехал, за очередной партией вещей. Хвост отрубаем по куску из собаколюбия. (Забрал комп. Оставил мне престарелый ноут, на время. На нем я сейчас и корячусь. Он мне сразу не понравился. Я ему, очевидно, тоже. Потому что из связного текста он так и норовит каждую минуту сотворить винегрет. Но я таки настойчива). И я сижу и вынужденно общаюсь 15 минут, удивляюсь мысленно почему в этот раз он меня не раздражает так сильно. Неужели, думаю, развод животворящий такие чудеса творит. И только спустя полчаса я понимаю, что ведь это я под наркозом все еще, отходняк медленный и печальный. И потому скорость восприятия и реакции снижена примерно вдвое. И, в связи с этим, меня и расхожие шутки, выдаваемые за свои, уже не так высаживают. И замедленные ответы вроде как привычны. Только-то и всего. Вот он, секрет успеха семейной (моей) жизни. Надо просто все время быть под чем-то. И будет мне аминь.

Ох и высаживает меня все эта странная конструкция. Асус престарелый, чтоб его…

История про мишину маму. Вечер буднего дня, приходит забирать сына. Все оставшиеся в наличии на тот момент в группе дети конечно же выбегают навстречу. Потому что все ждут СВОЮ маму. Потому что к концу дня они все как натянутая струна. И караулят неосознанно кому же наконец выплеснуть скопившееся напряжение. Плакать воспитателю-то совершенно ведь не интересно («отойди, я не тебе плАчу!»), куда как занятнее плакать маме своей личной. Она и посочувствует и в резонанс с тобой войдет и тоже, глядишь, разрыдается и будет вам совместный катарсис. Но конечно они не всегда плачут, чаще просто капризничают, что-то требуют итп. Так вот. Приходит за Мишей мама. Дорогая шуба. Блестящие волосы тщательно уложены. Пятеро или шестеро внимательных зрителей/слушателей стоят почтительным полукругом.

— Ах, вы знаете, я ведь после работы еду за ребенком.

— Да-да, конечно.

— А ведь в вузе так тяжело преподавать.

— Понимаю вас.

— И я так долго не могла забеременеть. И уже решила, что это невозможно и начала работать над кандидатской и тут наконец случилось чудо.

— Удивительно, вот ведь как бывает.

— И вот маленький ребенок, а тут эта работа. Вы бы знали, как я заебалась писать эту кандидатскую!..

— Ну все дети, мы проводили Мишу, пойдемте в игровую.

Как я зае…сь печатать на этой шайтан машине!

Когда мы покинем это занятное место, души будут приняты в объятья. Это конечно же не будет массово. Мы, жильцы нашего дома, на собрании нашего дома… Нет, это будет индивидуальная работа. Никто не будет допрашивать тебя с пристрастием. Тебя просто обнимут молча.

…….

Мальчик один приходит на уроки трижды в неделю. Живет в соседнем подъезде. Правила семьи обязывают его отзваниваться каждый раз, когда он заходит в квартиру. И текст всегда звучит одинаково. «Бабуль, алло, привет, я у нее. Ну все бабуль, пока. С богом!». Ни у репетитора, ни у учителя, ни по имени-отчеству. Ни на уроке, ни на занятии. У нее. Та, кого нельзя называть. Чувствую себя хтоническим чудовищем. Пожалуй, мне нравится эта роль. Возможно пора начинать жрать младенцев по утрам. Для поддержания имиджа.

В свое время я, как и многие дети, подверглась 7-летней пытке музыкальной школой. Я все понимаю, моя мама действовала из лучших побуждений. Я как-то интересовалась потом у нескольких взрослых — всем снятся кошмары примерно на один и тот же сюжет. Сольфеджио в разгаре, а ты катастрофически не готов. И спрашивают именно тебя. Наверное, этот ужас как-то раздавали коллективно всем учащимся по вайфаю в процессе обучения. Даже если не знали еще такого слова. Но трансляция шла мощная.

Так вот. Была у меня одна молодая преподаватель инструмента. Вполне, надо сказать, гуманная и обаятельная. Я ее очень любила. И параллельно вела у нас хор ее мама. Тоже мне нравилась. И в один из дней я спросила у старшей про младшую — «а где она? Опаздывает?» И как же мне потом от них всех и от мамы влетело…

А еще я помню метроном. Почему-то его не было в школе, но он был у учителя дома. И он призван был отбивать такт моему наказанию. Отбывать срок, тик так. Почему-то мерный стук делал более сносным все это мучение. Как будто задавал некий обозримый предел. Вот сейчас тебе будут отрезать ноги по одной, но ты потерпи, слушай, как мерно стучит маятник и думай о светлом будущем.

Глава 5

10 ноября.

У попа была собака, она спасала его от брака.