Офицер. Слово чести (СИ)

В Питере я действительно прожил шесть дней, и та неизвестная нимфа посещала меня каждую ночь. При этом та отказывалась со мной общаться, наше общение сводилось к таким фразам: подними тут ножку, прогни спинку, прими эту позу… И тому подобное. И всегда я просыпался в пустой постели, ни разу меня не разбудила, покидая её. Единственно что пропало у меня в кабинете, на столе лежало три фотокарточки моего снимка в форме, осталось две. В остальном я отдыхал и особо ничем не занимался, Император уже взял моё бывшее имущество под контроль и там распоряжались его люди. Я этим не особо интересовался. Однако моя третья статья о действиях пулемётной полукоманды в «Патриоте» всё же вышла, всё также с фотографиями. Тут их четыре было, включая ту, где могила погибшего солдата. Её встретили на ура, пачки газет всех трёх статей я также отправил родителям. И да, вышла моя статья в другой газете, и вот она наделала изрядно шуму, и в той газете действительно начали печатать письма разных государственных и военных деятелей что приходили к ним на адрес. Император вот не ответил. Времени мало, может ещё думает? Как бы то ни было, но в той же газете, она называлась «Санкт-Петербургские ведомости» и считалась главной и самой влиятельной ежедневной газетой в столице, я разместил в ней статью о своих приключениях по захвату пленного и знамени дивизии, уже можно, правда выхода статьи я не дождался, уже отбыл, но мне пообещали выслать почтой. Фото там при выходе этой статьи было одно, то что я в фотоателье сделал, и отправил копии родителям. Где я был при наградах с погонами капитана. Единственно что отмечу, меня пригласили на награждение, бумаги видимо на них дошли и в Георгиевском комитете быстро решили, подозреваю, Николай Второй надавил. Меня наградили орденами Святого Георгия второй степени и Святого Владимира третьей степени. Фотографии с новыми наградами я тоже сделал и разослал родственникам и себя не забыл.

В принципе, на этом всё. Незнакомка провожать на вокзал не пришла, да и не знала та. Мы на эту тему не общались. Я лично был вполне доволен таким общением, чисто секс, ничего лишнего, да и не хотелось другого, если честно. В последнюю ночь я лишь сообщил что уезжаю, но откуда и куда, об этом не говорили, это чтобы та в следующую ночь не приходила. Так что та ночь была последней, и мы хорошенько простились. Подозреваю что навсегда, слишком та отчаянно грелась в моих объятиях, и была страстна как никогда, не так как в прошлые ночи. Шесть ночей, и должен признать, что я хоть чему-то её научил, та не таким неоперившимся птенцом была как раньше, подучил немного. Да и ученицей, надо сказать, была прилежной, без слов всё выполняла и делала что я говорил. Видно, что сама с удовольствием пробует новое и неизведанное. Жаль, я бы продолжил наше общение, но служба. Проездные документы при мне, так и отбыл, багаж тоже собран.

Сейчас же, когда пролётки подогнали, и в одну загрузили мои вещи, в основном пачки столичных газет в мешках, в другую сел я с Егором, а старые казаки следовали впереди, проводя осмотр всего. Вооружил я их ещё в столице, как и оснастил, так что те в порядке, на зарплате. Дорога до Лодзи заняла продолжительное время, но прибыли мы ещё этим днём, утром покинули станцию, и вот к вечеру въезжали на территорию. Сначала на место постоя, где нас встретил мой денщик, наставника не было, тот в казачьей сотне время проводил, что тут охраняла штаб армии. Пока мои подчинённые разгружали пролётки, я расплатился с возницами и отпустил их, ну и сам дальше, водные процедуры и обустроился в своей комнате. Старые казаки пока на сеновале, к денщику, им там привычнее. Ну а дальше, пока ещё светло, я отправил старых казаков с пачками газет в город, и те наняв детишек, послали их продавать. До наступления темноты те и бегали, выкрикивая звонкими голосами заголовки газет, раскупили их быстро, так что половины прессы как не бывало, даже заработать удалось, три десятка рублей, что очень неплохо. Я их дал на прокорм казакам, на закупку продовольствия. Ну и мой наставник вернулся, ему сообщили о моём прибытии, так что этот вечер мы неплохо отдохнули, в узком кругу отметив чин и награды.

Утром, старые казаки отправились продавать оставшиеся газеты, договорившись заранее с теми же мальчишками, так что процесс пошёл, ну а я на Вороне добравшись до штаба, отправился в отдел. А там зам, майора Баюнова не было, выехал в штаб фронта, сообщил что я получил новое назначение, в канцелярии штаба узнаю точно. Там сейчас новый руководитель. Ну и по-тихому шепнул в чём тут дело. Оказалось, пока я в столице пребывал, начальник разделывательного отдала провёл хитрую махинацию. Он взял, и просто от меня избавился, договорившись о переводе. Правда куда, зам не знал, но то что я уже не числюсь в их отделе, подтвердил.