Офицер. Слово чести (СИ)

Когда я вышел на палубу, та уже была пуста. Лишь четверо, Егора я тоже считаю бродило по палубе в германской форме, с ремнями, разной амуницией и карабинами на ремне за спиной. Пулемёт накрыт куском брезента. Пока неизвестно с какой стороны тот к фелюке подойдёт, поэтому повёрнут к правому, именно с этой стороны он должен мимо пройти. Парус уже поднят был, мы не скрывались, и продолжали идти, то что нас заметили было видно, эсминец изменил курс и подходил к нам. Я как раз вышел, когда тот сближался, делая вид что меня подняли, разбудили, потягивался, разминался, после чего поднял бинокль и стал изучать эсминец, а быстро тот шёл. На мостике нас тоже рассматривали, и то что не считали опасностью, видно, стопились у левого борта, подходя ближе и сбрасывая ход. Эсминец довольно солидных размеров был, по сравнению с фелюкой так гигант, однако орудия не в башнях, и даже без щитов, открыто стояли. С нашего борта я видел такой же «МГ» как у нас, и патронный короб, видимо снаряжён. У пулемёта стояло двое матросов, видать расчёт, а вот у пушек никого. Всего я наблюдал трёх офицеров и около восьмидесяти матросов, сколько-то внизу было. Однако неплохо, я ожидал худшего.

Нас тоже отлично видели, и германскую пехотную форму опознали, поэтому если и насторожённость была, то слабая, так что расчёт у пулемёта, это скорее педантичность в следовании выполнения уставов, а так на корабле царила полная расслабуха, если это можно так назвать. Корабль подходил ближе, и было ясно видно, что тот хотел подойти, и сбросить концы для швартовки.

— На горизонте ещё дымы, — вдруг сообщил старый контрабандист.

Посмотрев в бинокль в ту сторону, я действительно увидел два дыма. Один вроде гуще, возможно там три корабля и у двоих дымы сливаются. Повесив бинокль, тот на ремне на шее висел, однако тут же была и «Лейка», тоже на ремне, теперь подняв её, я сделал снимок подходившего корабля. Пусть будет, на память. Мои солдаты пока только изображали интерес, и ожидали моего сигнала, но я его не давал, более того, шепнул капитану:

— Проводите швартовку, чтобы эсминец не ушёл, не хочу потерять трофей.

— Как скажите, — тот конечно удивился, но стал всё выполнять.

Сообщив своим людям, что будет проводится швартовка, придётся стрелять почти в верх, борта на разной высоте, велел всё также ожидать команды атаковать. А эсминец уже был близко, когда можно общаться. Там запросили кто мы, я крикнул что военная разведка, выполняем секретную миссию, которую не могу сообщать. Возвращаемся на базу. Этого вполне хватило. А от офицера я узнал, что этот эсминец номерной, «V-99», после проведения разведки, уходит от русских миноносцев, вот и предложили подняться на борт, с ними уйти шанс есть, иначе русский плен. Отказ будет выглядеть крайне подозрительно, поэтому я с радостью и охоткой согласился, да ещё поторапливал германских моряков чтобы побыстрее приняли нас на борт. Особенно закрытый ящик с секретными документами, который якобы находится у меня в каюте. Ну когда концы были поданы, а три моряка спускали навесной трап, я подал сигнал, и тут же слетел брезент, показывая двух казаков что прятались за пулемётом. И тот застрочил, сея смерть, внося опустошения в рядах зевак и зрителей. Я тоже выхватил пистолет из-за ремня, кобура с «Люгером» была также на ремне, но «Маузер» я спрятал сзади, и не поворачивался к гостям спиной, чтобы те что не увидели. Вот так прицельно я выпустил все десять патронов. Два по расчёту пулемёта, он был моим, а потом и в офицеров на мостике, остальных мои солдаты уработали. Не смотря на наличие карабинов за спиной, там ремни через голову перекинуты, из-за чего было довольно сложно их снять и приготовить к бою, это было сделано также для ослабления подозрений германцев, поэтому те использовали пистолеты, по одному в каждую руку. Они в отличии от меня извлекли оружие из карманов галифе. Вот они из своих пистолетов добирали за пулемётчиками, тех кто разбегался, чтобы потом по кораблю ловить не пришлось. А из трюма с рёвом уже лезли казаки, кто подпрыгивая хватался за борт и карабкался наверх, а кто по трапу.