Офицер. Слово чести

Двое казаков тут же спеленали его и проникли в помещение. Ещё с десяток направились вниз, охранник их вёл, показывая подбородком, куда идти. Говорить кляп мешал. Действительно вывел куда нужно, один его напарник спал на топчане, другой засел в туалете, и похоже, надолго, видать, этот засранец съел что-то несвежее. Всех трёх связали. Убивать уже смысла не было, грабим мы этот банк вполне официально, свидетели даже желательны. Подорвали хранилище так же, как и в прежних – боковую стену вынесло, и казаки, подождав, когда пыль осядет, выносили его содержимое наверх и складировали в холле у дверей, пока подгоняют машины, а я отогнал свою легковушку от входа и, прихватив двух водителей, покатил в сторону военных складов. Мне машины нужны были, все трофеи и людей мы на четырёх машинах просто не увезём, нам хотя бы ещё две-три нужны. Штабс-капитан Берёзов машину водить умел, ещё я – получается шесть водителей, но, если что, попробуем германских водителей «уговорить» нам помочь, а там как получится. Ну, а технику на складах нужно искать, куда мы и направлялись. В пути немного заблудились, въехали в частный район и медленно проехали мимо особняка, который виднелся в глубине участка. Он был ярко освещён, множество народу и машин на подъездной аллее – нет сомнения, там или званый вечер, или бал. По виду здания и машин – гуляла столичная элита. Хм, может, навестить? Да, нужно себя прорекламировать. Закончим с банком, навестим, похоже, вечеринка в самом разгаре, должны успеть.

Добравшись до складов, я вызвал дежурного фельдфебеля, офицер спал, и мы не стали его будить. Ну, и выяснил, что на территории только три грузовых автомобиля, но один находится в ремонте. По моему приказу тот поднял оставшихся двух водителей. Машины заправлены до полного бака, выгнали их, и мы вернулись к банку. Всё же хорошо, что я тут четыре дня до войны прожил, изучил город, покатавшись на пролётке, поэтому сейчас почти не плутал. У банка уже стояли все четыре наших грузовика, и в них, трамбуя, грузили ящики с золотом. Брали только его. Тут хранилище изрядное было, похоже, всё мы не увезём. Но с нашими двумя грузовиками все-таки всё вошло – пятнадцать тонн золота, вот только казакам пришлось тесниться, мало места осталось.

Ревя моторами, мы отъехали от банка. Почти все машины с перегрузом шли, даже мне в легковушку два ящика с золотом на заднее сиденье закинули. Мы направились к тому особняку.

Оставив машины на соседней улице, мы дошли колонной до особняка и с двух сторон, незаметно для соседних особняков, пробрались к нужному. Все в русской военной форме, даже я в форме майора при всех наградах и без грима. Берёзов не участвовал, он с пулемётами и одними только расчётами командовал прикрытием. Мы тут для демонстрации своих возможностей. Более того, я проинформировал казаков, как нужно себя вести. Я хотел устроить из этого вечера благотворительный бал и призвать видных жителей города снять с себя всё ценное и отдать нам: всё пойдёт на оснащение и помощь русской армии. Интересно, как они на подобную пощёчину отреагируют? Более того, когда я инструктировал казаков, те от смеха чуть не падали. В зале будут изображать моих преданных псов: рваться с привязи и брызгать пеной, но как только следует окрик хозяина, сразу преображаться в тихих мирных пёсиков, только что хвостиком не вилять. Пусть осваивают актёрское мастерство. Кстати, лапать дам на балу я им разрешил, если перебор, окрикивать буду, чтобы делу не мешало: обходят с шапками всех гостей, разоружать и забирать всё ценное. Драгоценности в основном. В общем, наша задача продемонстрировать, что казаки – это исчадия ада, дикари, варвары, и вообще ужасные мужланы, способные за косой взгляд прирезать. Для антуража нужно. Тех, кто окажет сопротивление, будем убирать, используя шашки, чтобы крови побольше было, чем страшнее, тем лучше. Вроде всё поняли и всё осознали.

На удивление у дома оказалось много охраны, порядка тридцати человек, как мне доложил вахмистр. Сняли всех, кроме тех, что у подъездных ворот и стоянки машин, где ожидали водители, пластунам достались в основном патрули и часовые с другой стороны особняка. Взяли их в ножи, до выстрелов, к счастью, не дошло, но несколько вскриков было, это всё, что я расслышал, да и то с трудом, из открытых окон лилась музыка, она мешала слушать. Не только мне, но и другим свидетелям у подъездных ворот. Их я решил не трогать, лишь четырёх казаков поставил с карабинами, если что, попридержат, и мы с казаками проникли в здание. Те лезли с саблями и пистолетами в руках в окна, а я в сопровождении двух самого зверского вида казаков-азиатов, прошёл как белый человек через дверь. Крикнув оркестру, чтобы продолжали играть, мне нужно звуковое сопровождение, воплей с их музыкой никто не услышит, я громко, чтобы все слышали, сказал: