Офицер. Слово чести

Мы проехали едва пять километров и, повернув на хорошую щебёночную дорогу, прокатили по ней ещё с десяток километров, и вот оно имение. Стояло оно обособленно, в глуши по сути, оттого и охотились тут, рядом никого. Вокруг действительно сожжённые строения, над некоторыми ещё вился дымок, главное здание было двухэтажным, то ли облицовано диким камнем, или построено из него, но смотрелось стильно. Часть окон выбито, но в проёмах никто не мелькает, видимо неизвестный офицер напрочь повыбивал желание показываться в окнах. Во дворе лежат убитые, на крыльце тоже несколько трупов, ещё один свешивается из окна первого этажа. С учётом того, сколько тот охотников и егерей перебил, патронов у него должно быть достаточно. Честно сказать, я опасался его выстрелов по нам, ведь сидел в машине в германской форме.

Мы подъехали фактически на подъездную площадку, два грузовика подогнали почти к дверям, а два других чуть в отдалении развернули. Задние борта упали, и забили два пулемёта по окнам, а из тех, что у парадного крыльца встали, стали выпрыгивать казаки. У каждого кроме оружия по две-три динамитных шашки. Окружив здание, они стали поджигать фитили, зная, что горят те пять ударов сердца, и закидывать шашки в окна. Некоторые умудрялись и на второй этаж попадать. Прикрывая их, пулемёты били именно по второму этажу. Всё я это снимал, и как из окон выметалась пыль от взрывов, вырывая уцелевшие рамы, и остальное.

А дальше, подставляя руки и плечи, стали молодых закидывать в окна, и сами полезли следом, проводя зачистку, а я всё это время прогуливался у своей легковой машины с пистолетом в руках. Через пару минут вахмистр доложился, что в доме порядка сорока трупов обнаружили, помимо хозяев и уцелевших гостей, ещё и прислуга была. Выживших не осталось. Действовали, как я велел, прежде чем ворваться в комнату, закидывали в неё одну-две шашки и пережидали взрывы, потом уже заходили, если оставались выжившие, добивали. Тут мы карали, пленные нам не нужны. Однако несмотря на все принятые меры, двое раненых всё же было, одного контузило своей же шашкой, другой словил пулю в руку от подранка.

Добравшись до погреба, казачки занялись бочками с вином, но, как я понимаю, не один десяток бутылок в вещевых мешках зазвенит стеклом. Ну и грабили имение заодно, но второпях, от взрывов левое крыло загорелось. Пока все не заполыхало, выносили ковры, коллекцию холодного оружия, да и другое приглянувшееся барахло.

– Вот, командир, нашли.

Подошедший вахмистр сунул мне пачку фотографий. Велев ему отправить людей на поиски неизвестного офицера – сам тот почему-то не вышел, несмотря на то что казаки у меня были в своей форме, я один щеголял в форме германского офицера, ну и водители тоже, – я стал изучать фотографии, что тот мне дал. М-да, эти любители охоты фотографировались со своей убитой дичью. Вот и доказательства. Нашему журналисту пригодятся для создания соответствующего настроения в российской армии.

– Забирайте, я лишь эту фотографию оставлю, – показал я одну карточку.

– Чем она вам приглянулась?

– Тут на фото мой бывший фельдфебель Крапивин, из пулемётной полукоманды. Полный Георгиевский кавалер. Я с ним войну начинал. На фото в газетах он был. Самым ярым поборником был, не тронь пленных, не убей германца. М-да.

Тот вздохнул и оставил меня со своими мыслями, понимая, какие чувства меня обуревают.

Офицера искать не пришлось, в итоге сам вышел и, слегка прихрамывая, направился в нашу сторону. Один охотничий карабин использовал как костыль, второй за спиной был, два патронташа крест-накрест, как пулемётные ленты у революционных матросов, и третий на ремне. Двое подскочивших казаков помогли ему побыстрее добраться до меня. Судя по погонам, это был штабс-капитан. На голове смятая в блин фуражка.

– Штабс-капитан Берёзов, – он спокойно кинул кисть руки к виску. – Пятнадцатая пехотная дивизия, командир роты.

– Майор Волков, самоназначенный командир казачьего отряда, провожу рейд в тылу противника. В данный момент нахожусь на учёте в канцелярии фронта как находящийся на излечении после тяжёлого ранения, после него получу новое назначение.

– Волков? Тот самый? Как-то не похож.

– А так? – я снял парик и отклеил усы, снял очки, и на этот раз офицер меня узнал, пришлось пояснить: – Германцы знают, что я тут, и фотокарточка моя у них есть. Из наших же газет. Мы с десяток мостов взорвали, склады подожгли, так что ищут нас сильно.