Офицерская охота

Необычную заботу о здоровьи и сохранности бандитов можно об"яснить только одним: один из троих - разведчик Удава. Называть его Сомов не хочет, не позволяют законы конспирации, поэтому идет речь о всех. Да и вряд ли генерал посвящен в разведывательные тонкости Удава, его задача руководство пятерками, выполняющими боевые задачи.

А вот ребята погрешили на "конспирацию", им и в голову не пришла мысль о том, что член Главного Штаба не знает имен и кличек разведчиков, что эти имена и клички накрепко впечатаны в память Аббакумова, откуда выковырять их невозможно. Даже командующий Удавом генерал-лейтенант в отставке Марков в беседах с главным разведчиком старается не задавать лишних вопросов. Знал ответа не получит...

Пять боевиков склонились над любительской фотокарточкой. На ней щуплый человек, почти мальчишка, с выпяченной вперед, острой мордочкой хорька, злыми глазками, спрятанными под развитыми надглазьями.

Пахомов присвистнул. Память нарисовала налет на охраняемую автостоянку, мелькнувшая в тусклом свете надзаборных фонарей мальчишеская фигура одного из налетчиков...

Глава 6

Гибель Горюна Лягаш воспринял болезненно, даже слишком болезненно, ибо поставил себя на место застреленного друга-конкурента. Нет, он нисколько не жалел главаря родственной группировки, наоборот, немедленно присоединил его "зону влияния" к своей. Просто в гибели Горюна просматривались непонятные "штрихи".

Повязали бы его менты - все обычно и понятно. Подкололи бы конкуренты на очередной кровавой разборке - и такое тоже случается, ничего в этом нет угрожающего и опасного. Но, насколько стало известно, ни сыскари, ни конкуренты к убийству авторитета непричастны.

Чья же рука направила на Горюна ствол, из какого дула выскочила пуля?

Как это из - какого? А кто на неделе подстрелил Баламута, кто тяжело ранил ни разу не попадавшего в милицейские силки Бонзу? Значит, родилась некая третяя сила, угрожающая самому существованию криминального бизнеса. И она, эта "рука", неминуемо протянется к нему, соратнику погибших по неординарному извлечению сверхприбылей.

Первое, что предпринял Лягаш - удвоил-утроил осторожность. "Норы" менял ежесуточно, никто, даже из числа преданных ему людей, не знал нового адреса хозяина. Невинный вопрос: где ночуем завтра, встречал раздражение, густой мат, размахивание пистолетом.

После неудачного налета на автостоянку Лягаш почти обезумел.

- Дерьмовый сторож! Падла! Подстилка ментовская! - орал он, бегая по комнате дома в Зеленограде. - Такой бизнес сорвал, овца шебутная! Двоих пехотинцев подранил! Наверняка, он из тех, кто замочил Горюна! Достану я его, век свободы не видать, достану!

Дупло испуганно с"ежилась на стуле в углу, Кариес на всякий случай подвинулся к дверям. Один Корень вел себя спокойно и независимо, с чуть заметной иронией следил за дергающимся хозяином.

Неожиданно Лягаш остановился напротив фельдшера, казалось, прожег его гневным взглядом.

- Нацелился продать, да? Не удастся, вшивый доктор - пришибу!

Пистолет заплясал в дрожащей руке, то принюхиваясь дулом к голове Корня, то ощупывая его грудь. В таком невменяемом состоянии бандит мог порешить даже родную мать, изрешетить пулями отца.

- Перестань дергаться, Лягаш, - спокойно посоветовал фельдшер. - Хотел бы продать - плевое дело, давно бы подставил. Вместо того, чтобы болтаться с тобой по области, как дерьмо в проруби... Лучше давай подлечу? предложил он, открывая чемоданчик со шприцем и наркотиками.

Единственное средство унять расходившегося бандита - ввести ему в вену солидную дозу. Наркоман мигом опрокинется на утлый диванчик и засопит в три дырочки. Проснется желто-серый, усталый, будто разгружил вагоны с углем.

Пистолет возвратился в карман. Лягаш закатал рукав рубашки и подставил фельдшеру оголенную руку.

- Один ты у меня преданный, дружан, все остальные - собачьи огрызки, свинячьи хвосты. Гонится за мной смертынька, кореш, чую её дыхание на спине... Вот побалдею - поедем в Москву, осядем на тройку дней в Кунцево. Самая верная там "нора", рядышком со сталинской, - тонко захихикал он. Знал бы вождь - второй раз окачурился...

После "лечебного" укола Лягаш окунулся в блаженный сон.

Окружающие, наоборот, ожили.

- Может, приложимся, - показал горлышко бутылки Кариес. - Ништяк водчонка, забористая. После - почифирим. Хозяин банковать станет часа через три...

- Давайте! - обрадовалась девица. - Выпьем, похаваем, побазарим... Ох и житуха горькая...

- Сбрендили, - остановил корешей Корень. - Дознается Лягаш - всех подколет... Впрочем, ладно, переморгаемся. Накрывайте на стол в соседней комнате, пойду спроворю в магазине банку огурчиков.

- Я - с тобой, - натянул Кариес пиджак. - Накрывать на столы - бабье дело, пусть Дупло занимается. Мы с тобой, дружан, мужики-добытчики...

Корень откровенно поморщился - не хотелось ему прогуливаться с дубоватым парнем, не дотягивающим по умственному развитию до младшей группы детсада. Но отказать не решился.

- Пошли, коли желание имеется...