Офицерские звезды

   - Ну, вы же знаете поговорку, товарищ старший лейтенант: «Доверяй, но проверяй»… Вон Сане Чурикову подруга писала, что любит, он ее все  «Зайкой» ласково называл, а неделю назад ему брат письмо прислал и сообщил, что она за кого-то замуж выходит… - Несколько мгновений ефрейтор молчал, затем, поморщившись, он со злостью в голосе, продолжил: -  Теперь он этой гниде даже сказать не сможет то,  что о ней думал… А для нее Санина смерть, наверное, и к лучшему…  А, товарищ старший лейтенант?

    - Я не знаю, Суров… - не в силах подобрать подходящие слова для ответа,  после небольшой паузы задумчиво отозвался Владимир. - Женщины - это такие непредсказуемые создания, что от них  чего угодно ожидать можно…

   В кабине вновь повисла молчаливая пауза, но наболевшая тема о Сане Чурикове теперь уже не хотела отпускать ефрейтора. Он, искоса взглянув в сторону офицера, вновь горячо заговорил:

    - Представляете, товарищ старший лейтенант, Саня еще вчера, перед боевой операцией,  нам всем говорил,  что он везучий, что ему еще в детстве какая-то цыганка  сказала, что он будет жить долго и счастливо… Он  искренне верил, что его здесь ни за что не убьют… Представляете, товарищ старший лейтенант,  - пытаясь сглотнуть ком в горле, Суров нервным взглядом вновь посмотрел офицеру в лицо, -  Саня  вчера еще разговаривал со мной и смеялся, а сегодня…

   Договорить ефрейтор не успел.

   Как только БМП сравнялась с выпасавшейся на склоне горы отарой коз и овец, из-под ее днища вырвался  столб яркого огня, и машина, словно спичечный коробок, взлетев в воздух и заваливаясь на бок, гулко ухнула. Тут же из люков машины взметнулся столб яркого пламени и повалил густой черный дым.

   В ту же секунду  из-под  широких одежд мирно пасущих на склоне горы скот пастухов появились автоматы, и, сначала метрах в десяти, прямо перед их машиной, заплясали фонтанчики пыли,  а потом  что-то громкими металлическими шлепками ударилось в кабину. 

   - Ох, еб…! –  невольно вжавшись в сиденье, истошно закричал ефрейтор Суров.

   Внутри у Владимира тоже от страха похолодело. «Засада!», -  пронеслось у него в голове.

   - Останови машину! – тут же закричал он Сурову, лихорадочно соображая, как ему действовать в сложившейся обстановке. Останавливаться и вступать в бой с «духами» на открытой местности, конечно же, было нельзя, но и движение вперед было невозможно: слева – гора, справа – глубокий обрыв и река, а спереди - взорванная БМП перекрыла собой дорогу. 

   Суров, выкатив от страха глаза, матерясь и отчаянно давя ногой на педаль тормоза, пытался  остановить машину, но она все еще неудержимо двигалась вперед, а пули беспрерывно колотились по  кабине, даже на мгновение не давая Владимиру возможности передохнуть от страха надвигающейся смерти и оглядеться. 

   Вдруг со стороны водителя, разлетаясь кровавыми брызгами по кабине, громко хлопнуло стекло. Суров, схватившись руками за голову, истошно закричал от боли, а машина, потеряв управление, страшно подпрыгивая на ухабах, обреченно покатилась к обрыву. В панической горячности Владимир схватился за дверную ручку и, вываливаясь из кабины, закричал:

   - Всем из машины!

    Больно ударившись при падении  автоматом, Владимир покатился по каменистому склону обочины дороги, и тут вдруг у него за спиной громко рвануло. Подхватив словно пушинку,  Владимира  отбросило воздушной волной еще дальше. Вдыхая на лету удушливый бензиновый жар, он успел подумать: «попало в бензобак».

   Упав плашмя на землю, он тут же услышал, как в метре от него  что-то громко плюхнулось. Бросив быстрый взгляд на упавшее рядом, Владимира  замутило: это была голова и одетая в военную гимнастерку часть туловища рядового Сергиенко, ехавшего в кузове. Его застывшие стеклянные глаза на изуродованном  болью лице были открыты.

   С ужасом отшатнувшись в сторону, Владимир  вскочил на ноги и суматошными перебежками, стараясь найти укрытие,  бросился к обрыву. Но через мгновенье прозвучавшие сзади выстрелы и просвистевшие рядом с ним пули заставили его упасть на землю. Перекатившись по земле и остановившись у небольшого бугорка,  Владимир бросил быстрый взгляд туда, откуда был слышен треск автоматных очередей, и сквозь полыхающий огонь и черный дым, исходивший от лежащей вверх колесами машины,  он разглядел спускавшихся  к нему по сопке людей. Их было пятеро, они стреляли в него на ходу. Пули свистели над головой, ударялись в землю рядом, и Владимир понял, что он тоже должен стрелять в них, что он должен этих людей убить.