Офицерский корпус Русской Армии. Опыт самопознания

Заветный идеал русского офицерства — быть дворянским по духу (не по составу только) офицерским корпусом, с идеологией служения Отечеству, службой по призванию, профессионализмом и корпоративностью, высшими качествами командного состава, такими, как доблесть и искусство, талантливость и опытность, инициатива и предприимчивость. Этот идеал выдвинут лучшими умами, подтвержден самой историей, генетически заложен в судьбах русских офицеров, их размышлениях.

Р. Фадеев: Нельзя упускать из вида, что невольные офицеры, даже дворяне, не удовлетворяют цели. Значение офицера состоит именно в том, что он свободно идет на опасность, а потому имеет нравственное право насильно вести за собой других; кроме того, обязанности офицера даже в мирное время требуют, чтобы он предавался им с охотой. Дело не в том, чтобы заставлять порядочных молодых людей служить офицерами, а в том, чтобы дать им нетрудный доступ к этому званию и предварительную привычку к военной службе; при этих условиях, когда русское офицерство станет вновь дворянским по духу, охотники польются в него как и прежде.[414]

Н. Бутовский: Итак, нечего распространяться о том, какой вред армии и своему отечеству наносит офицер, случайно, без всякого призвания, заброшенный в армию только потому, что надо же где-нибудь пристроиться, чтобы сразу получать хотя бы маленькое жалованье. Откуда может явиться у такого офицера любовь к своей части, стремление к совершенствованию? Может ли он носить в своем сердце идеалы воинской доблести? И т. д. А если этого нет, то остается только одно: забота о своем жизненном благополучии аккуратное, но пустопорожнее отбывание шаблонной службы, приноровленное к привычкам и капризам начальства, и вечное стремление пристроиться куда-нибудь подальше от жертв, требуемых от воина отечеством. Служба прослужена, пенсия выслужена, — чего же больше нужно такому человеку? Он с тем и шел в военную службу.

Для образования сплоченной, деятельной и проникнутой хорошими принципами военной семьи нам нужен офицер, во-первых, воспитанный, т. е. способный слиться с порядочным обществом, во-вторых, человек с истинным призванием к военному делу Откуда, каким способом комплектования можно достать его?

Знаете, господа, может быть, вам покажется странным, но я скажу прямо: я сторонник касты, конечно, не такой, как в древности, не отчужденной от общества, но все-таки настоящей касты, которая бы увлекала человека всецело и бесповоротно. Нам нужен офицер, обожающий свой мундир, свой быт, все особенности военной службы с ее лишениями и опасностями, — офицер, которого ни за какое жалованье нельзя было бы сманить ни в акциз, ни на железную дорогу, чтобы все это казалось ему скучным, неприветливым, совершенно чуждым его сердцу. Богатый и неиссякаемый источник для получения таких офицеров находится у нас под руками: это — наши дети (сыновья офицеров. А.С.), для которых в недалеком будущем, судя по современным мероприятиям, широко откроются двери кадетских корпусов.[415]

Конечно, корпус офицеров — не аристократическая каста, и тем не менее — «это рыцари на службе», ряды которых «в силу всесословности армии открыты всем, кто обрекает себя на служение великому национальному долгу».[416]

Рыцарственное служение — путь чести

После трагедии, постигшей русское офицерство в первой четверти XX века, на чужбине, было, наконец, окончательно осознано: от офицерского корпуса требуется не просто служба (точное исполнение предписанных обязанностей) или даже офицерское служение (служба «по отечеству», «по долгу», «по призванию», честная и добросовестная), но служение рыцарственное по духу: добровольное, самопочинное, самоотверженное, ответственное, деятельное, благородное, достойное. Рыцарь, согласно В. Далю. «честный и твердый ратователь за какое-либо дело, самоотверженный заступник».

И. Ильин: Истинною и живою опорою государства и государственной власти всегда были те люди, те слои, те группы, которые воспринимали общественное делание как сверхклассовое служение Родине; которые в этом служении видели долг чести и бремя ответственности; которые стремились именно служить земле, а не властвовать над нею.

Это есть рыцарская и дворянская традиция в мировой истории. Не всякий, родившийся дворянином, есть рыцарь по духу; но всякий дворянин, не таящий в себе рыцаря, есть дворянин только по видимости. Но мало этого; верно и обратное. Всякий, не родившийся дворянином, но таящий в себе рыцаря и несущий рыцарственное служение Родине, — уже есть подлинный дворянин, хотя бы он формально таковым не считался