Офицерский корпус Русской Армии. Опыт самопознания

Рыцарская традиция и честь, требования военного дела предполагали уважительное (не унизительное) отношение офицеров не только друг ко другу, но и к ведомой ими солдатской массе: «Понеже офицеры суть солдатам, яко отцы детем, того ради надлежит им равным образом отечески содержать… во пользе солдат делать, что в их мочи есть… надлежит рассуждение иметь… о целости салдат (ибо все воинское дело в том состоит)…» (Петр I).[445] Этому петровскому завету не только по благородной сути своей, но прежде всего в интересах дела, следовали все честные русские генералы и офицеры.

Генерал-фельдмаршал Борис Петрович Шереметев (1652–1719) был известен своим хорошим отношением к солдатам, настолько любим ими, что о нем слагались песни. Он стремился предохранить солдат от злоупотреблений со стороны офицерского состава («чтобы офицеры сами не покарыстовалися… и салдат бы не огаладили»), Нередко фельдмаршал склонен был нужды солдат (их удобное размещение на театре военных действий) ставить на первое место перед требованиями стратегии («дабы прежде времени не привесть салдат в утеснение и недовольство»). И вообще полагал, что нижние чины должны «прилежать к службе через охоту», а не по принуждению. Неудивительно, что «шереметева пехота» (как и конница) блистательно проявила себя на поле брани Северной войны.[446]

Настоящим отцом-командиром по отношению к нижним чинам был Суворов. Не только воинское искусство, но и человеколюбие были у него на первом месте. Об охранении солдатского здоровья — физического и духовного — заботился он непрестанно, подчиняя все это требованиям обучения и боя: «…Хоть сим вам мое человеколюбие! Обучение нужно, лишь бы с толком и кратко; солдаты его любят».[447] О солдатах: «Вы — чудо богатыри! Вы — витязи! Вы — русские!»; «Братцы, старые товарищи!». По отношению к ним — строг и справедлив, но не жесток, как требовали порядки, установленные Павлом I: «При строгости надобна милость, иначе строгость — тиранство. Я строг в удержании (в войсках) здоровья, истинного искусства, благонравия: милая солдатская строгость, а за сим — общее братство. И во мне строгость по прихотям была бы тиранством».[448]

Гуманного отношения к солдатам постоянно требовал светлейший князь генерал-фельдмаршал Михаил Семенович Воронцов (1782–1856), храбро и деятельно воевавший за интересы России во всех войнах первой половины XIX века (в том числе два раза на Кавказе). В «Правилах для обхождения с нижними чинами» и в «Наставлениях офицерам 12-й дивизии» от 1815 года он внушал: «Взять за святое и непременное правило, что на ученьи и за ученье никогда ни одного удара дать не должно… Солдат, который еще никогда телесно наказан не был, гораздо способнее к чувствам амбиции, достойным настоящего воина и сына Отечества, и скорее можно ожидать от него хорошей службы и примера другим».[449]

Пушкин предлагал воспитывать в будущем офицере честь и честолюбие, начиная с самого раннего возраста. В записке «О народном воспитании» (1826 г.) он пишет: «Кадетские корпуса, рассадник офицеров русской армии, требуют физического преобразования, большого присмотра за нравами, кои находятся в самом гнусном запущении. <…> Уничтожение телесных наказаний необходимо. Надлежит заранее внушить воспитанникам правила чести и человеколюбия. Не должно забывать, что они будут иметь право розги и палки над солдатами. Слишком жестокое воспитание делает из них палачей, а не начальников».[450]

В других условиях, но на тех же основаниях, действовал «вождь-рыцарь», «белый генерал» М. Д. Скобелев. В своих приказах он требовал от офицеров «душою сблизиться со своими подчиненными», отечески заботиться о них вне боя, развивать товарищество и боевое куначество частей, все то, чем «славилась старая кавказская армия, которая служила и будет служить доблестным для нас примером». В духе проводившихся военных реформ Скобелев полагал, что главную силу современной армии составит принцип уважения к личности солдата-гражданина, так как «он защищает солдатскую массу от произвола» и «помещичьего отношения», что «современные боевые условия требуют развития личной инициативы до крайней степени, осмысленной подготовки и самостоятельных порывов. Все эти качества могут быть присущи только солдату, который чувствует себя обеспеченным на почве закона». «Прошу всех гг. офицеров, вверенных мне храбрых войск, проникнуться убеждением, что неустанная заботливость о солдате, любовь к нему, делом доказанная, — лучший залог к победе».[451]