Офицерский крест

А на другой день и Ельцин, и Грачев, и все кремлевская камарилья улетели в Сочи – на теннисный турнир… «Большая шляпа» он назывался. Приз для победителей турнира был установлен знатный – две тачки «Вольво»! Так вот. Грачев в паре с Байдовским, а начальник охраны президента Коржаков в паре с Юмашевым, зятем Ельцина, всех побили и дошли до финала. И вот, значит, финал. Грачев с этим Байдовским громят Коржакова и Юмашева. И вдруг в разгар очередной партии подбегает к Коржакову какой-то мужичок и что-то на ухо ему шепчет. Коржаков подзывает к сетке Грачева, что-то говорит ему яростно и показывает ракеткой на Байдовского. Ну и сцепились… Сцепились так, что чуть до мордобоя не дошло… За грудки уже хватались! Ракетки – хрясь! Мат-перемат… Публика в шоке. Позор! Позор!

Ельцин хотя и был уже под газом, но сорвался с трибуны и при поддержке охранников на корт вываливает… Беспалой рукой своей помахивает… Послушал-послушал обоих своих петухов, и в мегафон объявляет:

– Ввиду некоторых недоразумений, понимаешь, финал отменяется и приз тоже…

– И почему же? – нетерпеливым тоном спросил Прокопьева Гаевский.

– А потому, оказалось, что Коржаков стал Грачева в нечестности обвинять. В заявке на турнир этот Байдовский был указан как прапорщик и помощник министра обороны… Хотя он таковым не был. Подставной цивильной штафиркой он был. И никакого отношения к армии не имел. С того дня Коржаков с Грачевым рассорились вдрызг… Большая черная кошка на корте в Сочи между ними пробежала. Ну и теперь вам должно быть понятно, почему Грачев маршалом не стал… Такой вот теннис, Артем Палыч…

* * *

Гаевский в теннисном клубе ЦСКА тренировался с Прокопьевым недели три. До десятого пота пахал на корте, делая подачи и подрезки, – да так, что после игры ноги дрожали, когда он заходил в душ. Прокопьев был доволен успехами подопечного.

А однажды в конце рабочего дня Гаевский удивил майора Таманцева странной просьбой: положил на стол перед ним новенькую колоду карт и сказал:

– Я давно не играл в преферанс, – напомни мне, пожалуйста, его премудрости…

– О, Артем Палыч, да вы никак в Мамонтовку собрались! – воскликнул майор, – узнаю Юлькин почерк! «Все офицеры должны уметь играть в теннис и в карты, и любить женщин!»… Так – да? А еще – шампанское, свечи, музычка… Так – да?

Гаевский не стал лукавить, но ответил иносказательно:

– Тепло, тепло, очень тепло…

Таманцев, сдавая карты, хитро подмигнул Гаевскому и спросил:

– А в теннис уже научились играть?

Гаевский ничего не сказал в ответ, лишь засмеялся. И уже серьезным тоном спросил Таманцева:

– А у тебя с Юлией что, – отношения? Ты так хорошо осведомлен о ее повадках…

– Если серьезно, то я и сам не знаю, как назвать мои с ней отношения, – отвечал Таманцев, сразу как-то заметно погрустнев, – она замуж за меня хочет, аж пищит…

– Но ты же вроде женат.

– Был женат.

Заметив, что эта тема не очень приятна Таманцеву, Гаевский замолчал. Освежив в памяти правила игры в преферанс, полковник поблагодарил майора, но не удержался, чтобы не задать ему вопрос, который жгуче интересовал его:

– А этот грозный олигарх, богатенький Буратино, как ты говорил, в Мамонтовке часто бывает?

– Он приезжает туда, когда хочет. Дачу-то он снял, как говорится, для отправки половых надобностей. Наталья у него, как рабыня. Я видел его пару раз, когда приезжал на ту дачу с Юлькой. Суровый мужичок. Если бы Юльки там не было, он бы мне наверняка башку продырявил. Так что учитывайте этот момент. Если он застанет вас на даче вдвоем с Натальей, мне придется писать некролог и нести ваши награды на красной подушечке впереди гроба… хе-хе…

Они уже выходили из лаборатории, когда Таманцев сказал Гаевскому:

– Артем Палыч, в Мамонтовке с вами все может быть… Если решите ехать туда, я вам на всякий случай дам свой газовый ствол… «Комбат» называется. Девять миллиметров и восемь патронов… С ним вам будет спокойнее.

* * *

В июле, да, кажется, в середине июля, сестра передала Гаевскому поездом из Воронежа две пузатых банки гречишного меда. Забрав их у проводницы, полковник шел к своей машине, припаркованной в дальнем конце привокзальной улицы. А в начале ее увидел он женщин и старух, продававших цветы на тротуаре.

Один дивный букет очаровал его. Он был собран из цветов, которых Артем Павлович никогда еще не встречал. Заметив его восхищенный взгляд, старушка принялась на все лады расхваливать свой товар:

– У вас отменный вкус, товарищ полковник, – сказала она льстивым тоном, – жена или там., любовница будет в восторге! Я бы вам сама за такой букет отдалась, да возраст уже не тот!

Женский хохот прокатился по цветочному базарчику.

Гаевский букет купил и пошел дальше, к своей машине, то и дело поглядывая на цветы. О, видел бы его кто-нибудь в тот момент!

Полковник был похож на влюбленного юношу, идущего на заветное свидание. Тут на его пути словно из-под земли выросла старая цыганка:

– Дай погадаю, красавец, всю правду скажу, – скороговоркой заладила она, – позолоти ручку и узнаешь от меня все, что было с тобой и все что будет…