Офицерский мятеж

— Издеваетесь, Петр Иванович? Дальняя разведка вообще не располагает агентами. А зонды обеспечивают нас лишь косвенными данными.

— Что удалось собрать кибермухам? Вы ждете это чертово наступление? Если нет, то и говорить не о чем.

— Наступление будет. Но не сейчас. Конкретную дату мы определим по концентрации хаарских флотов.

— Предположим, я вам поверил. И будем считать, что вы меня успокоили. Тогда я иду дальше по списку вопросов. Номер два — пропаганда… Не сомневаюсь: юнитская пропаганда будет работать на полную катушку. И далеко не все аргументы ей придется высасывать из пальца. Какие серьезные козыри против нас? Мы разделяем Флот перед лицом инопланетной агрессии, а значит, заведомо ослабляем Звездное Человечество.

Порфирий Петрович Ригерт слушал Сухова, откинувшись на спинку кресла.

— Хуже того: мы отвлекаем часть юнитского флота на подавление мятежа, — продолжал военмор. — По сути, мы играем на руку врагу. Это предательство интересов человеческой расы, прямая измена.

— Непременно скажут, что у нас сговор с хаарцами, — добавил контрразведчик. — Что подлый враг обещал нам тридцать сребреников. Враг обманет, конечно, но мы, дурачки, верим посулам инопланетных монстров.

— Но это же бред!

— Вспомните Геббельса, Петр Иванович: «Чем чудовищнее ложь, тем легче верят в нее массы».

Спорить с профессионалом Геббельсом было глупо. Капитан второго ранга кашлянул в кулак и продолжил:

— Теперь — экономическая сторона. Сможет ли Старая Земля выжить без стратегических материалов, без военных верфей и при остром дефиците энергии? Так называемое прогрессивное человечество сбежало отсюда не просто так — по исчерпанию жизненных ресурсов. А мы на старом пепелище собираемся строить Четвертый Рим?

— На этот вопрос ответить просто: Российская империя должна включать в себя десятки планет. Рудники, промышленные комплексы, верфи, военные базы. Иначе у нас ничего не выйдет.

— Хорошее слово: «должна». Кто нам отдаст эти планеты? Даже при наилучшем раскладе, если мы выдержим первый натиск и война с ООН затянется, как долго мы сможем воевать, не имея собственных ресурсов? Пиратствовать начнем? Будем захватывать сухогрузы и контейнеровозы? И русскими пиратами будут пугать детей по всей Галактике?

Контрразведчик заложил руки за голову.

— А почему бы и нет? — произнес он мечтательно. — Ничего страшного не вижу, если какое–то время мы будем пробавляться пиратством. Захваченное добро принадлежат нам по праву — это наша доля… — ненадолго задумался, подбирая подходящие слова, — в разграблении недр Галактики.

«Чем дальше в лес, тем больше дров», — подумал Сухов, почесав в затылке. Ригерт не переставал удивлять. Вопиющий рационал и отъявленный циник на поверку оказался кабинетным мечтателем. И нет ничего хуже для судеб мира, чем власть, попавшая в тонкие, ухоженные руки такого вот фанатика идеи. Были у нас уже и Ленин, и Хайрулла, и Мендес.

— Вы меня разыгрываете, — с укоризной произнес военмор. — Или…

— Я еще никогда не был так серьезен, — снова усмехнулся Ригерт. К краям его губ и углам глаз как будто приклеилась кривая улыбка. — Ведь нам некуда отступать.

— Дело зашло так далеко?

— При множестве участников предотвратить утечку информации невозможно. Как говорят юниты: то, что знают двое, знает свинья. Меня уже вызывал второй зам начальника контрразведки Флота. Исключительно по старой дружбе он дал послушать в записи заявления троих военморов. Эти трое сдали всех, с кем были в контакте. Под угрозой расстрела или по идейным соображениям — уж не знаю. И пришлось мне на ходу сочинять байку, дескать, мы осведомлены о заговоре и нащупываем ниточки, ведущие к его сердцу. Пока не сообщали наверх, опасаясь предательства в центральном аппарате. Я доложил, что нам, хоть и не с первой попытки, удалось внедрить своих людей в ряды заговорщиков.

— И что теперь?

— Теперь счет идет на дни.

Контрразведчик смотрел на военмора. Глаза у Ригерта были нехорошие: они могли принадлежать то ли приговоренному к смертной казни, то ли матерому провокатору гестапо. И еще одно: Порфирий Петрович не был уверен, поддержит его Сухов или сдаст.

— Ответ вы должны дать сейчас. Если скажете «нет», я возьму с вас обещание не разглашать наш разговор. Если же «да»…

Сухов остановил его взмахом руки.

— Нет, Порфирий Петрович. Мой ответ: нет. Считаных дней для подготовки не хватит. И назначение времени «Ч» не должно быть вынужденным. Вы сами говорили: нужно выбрать подходящий момент. — Пару секунд подбирал нужные слова: — Вам надо разрулить ситуацию… — Военмор хотел добавить: «Любой ценой», но передумал. Это подразумевалось. — Иначе этот проект следует отложить. До лучших времен.

Колонель Ригерт смотрел мимо Сухова. Он поставил локти на столешницу, уперся кулаками в скулы и напряженно думал. Военмор тоже молчал — он уже сказал главное. Наконец хозяин кабинета разжал губы и произнес устало:

— Идите, Петр Иванович… И ждите моего звонка.