Офицерский романс. Песни русского воинства

Так, не может быть, скажем, Екатерина Великая оценена с точки зрения ее «нравственности», а последний самодержец Николай II — с точки зрения его чадолюбия, так как это не уберегло от гибели ни его семью, ни миллионы подданных. И это является самым веским доказательством справедливости нашей логики. Так и лидеры Белого движения не могут быть объективно оценены по их былым заслугам и личным человеческим качествам. К примеру, А.В. Колчак только как выдающийся ученый-полярник. Приведу лишь некоторые доводы из работы Вадима Кожинова: «Александр Васильевич Колчак был, вне всякого сомнения, прямым ставленником Запада и именно поэтому оказался «верховным правителем». В отрезке жизни Колчака с июня 1917-го, когда он уехал за границу, и до его прибытия в Омск в ноябре 1918 года много невыясненного, но и документально подтверждаемые факты достаточно выразительны. «17(30) июня, — сообщал адмирал самому близкому ему человеку А.В. Тимировой, — я имел совершенно секретный и важный разговор с послом США Ругом и адмиралом Гленноном… я ухожу в ближайшем будущем в Нью-Йорк. Итак, я оказался в положении, близком к кондотьеру, — то есть наемному военачальнику…» В начале августа только что произведенный Временным правительством в адмиралы («полные») Колчак тайно прибыл в Лондон, где встречался с морским министром Великобритании и обсуждал с ним вопрос о «спасении» России. Затем он, опять-таки тайно, отправился в США, где совещался не только с военным и морским министром (что было естественно для адмирала), но и с министром иностранных дел, а также ― что наводит на размышления ― с самим президентом США Вудро Вильсоном» («Судьба России: вчера, сегодня, завтра», М., Военное издательство, 1997 г.).

Это ведь не такие факты, от которых можно отмахнуться как мало что значащих, но такие, от которых зависел неуспех Белого движения. Как видим, положение «верховного правителя» во время Гражданской войны было иным, чем навязанное общественному сознанию. И дело вовсе не в жестокости его. Этот аспект надо оставить в стороне, так как Гражданская война жестока но определению и большей жестокостью отличались все-таки «красные», что выходило из их идеологии.

Чрезвычайно примечательно, что в наши дни для «оправдания» А.В. Колчака, в чем он не нуждается, привлечен и романс. К примеру, на страницах «Независимой газеты» о том, что якобы «молва подарила» (?) А.В. Колчаку самый лучший из русских романсов «Гори, гори, моя звезда», тем самым якобы «простив ему все грехи вольные и невольные» (НГ, 11 февраля 2002 г.). Никакой логической связи между А.В. Колчаком и романсом, конечно, нет. Ну разве только в том, что Александр Васильевич, как русский человек, любил этот романс. Но привлечение романса для «оправдания» адмирала чрезвычайно характерно. Совершенно очевидно, что Белое движение потому столь старательно и поддерживается лишь на романтическом уровне, чтобы скрыть смысл происходившего в советский период истории, такой трудный и такой неоднородный, а заодно запутать вконец и нынешнюю идеологическую ситуацию.

И тут мы должны ответить на главный вопрос, о который споткнулась наша нынешняя общественная мысль, как о непреодолимый камень преткновения. Была ли в России реставрация, которая неизбежно наступает после революционного хаоса? Такая реставрация у нас была. Ее убедительно описал в своих статьях тридцатых годов Г.П. Федотов, заметивший уже тогда «откровенный душок реставрации» и то, что «кончился марксистский пост» («Судьба и грехи России». В двух томах, СПб, 1993.). Но эта закономерная и неизбежная реставрация, начавшаяся с 1934 года, от общественного сознания тщательно скрывается. И ясно почему. Если в России не было реставрации, то тогда государственный переворот и пальбу из танковых пушек по законно избранному парламенту в 1993 году можно представить как «освобождение от тоталитаризма и коммунизма», как «контрреволюцию», а не новую революцию, не менее разрушительную, но, естественно, совершаемую в иных формах и идеологических мотивациях, так как бес дважды в одном и том же обличье не приходит… Таким образом, новое беззаконие как бы имеет свое мировоззренческое «оправдание». Вот главный, грандиозный обман о сути происходящего в России, печальные плоды которого мы теперь пожинаем.

Те, кто вопреки очевидным фактам, в угоду идеологическим фетишам не признает этой, давно свершившейся в России реставрации, наивно полагая, что она началась только с Горбачева, объясняют свою позицию тем, что проводилась она в слишком уж жестких формах. Но могла ли она быть иной после столь жестокого разорения, по сути, погрома страны? Нет, конечно. Похмелье всегда бывает горьким. По аналогии с началом миновавшего века можно сказать, что и в наше время, чем дольше будет длиться перманентное беззаконие, старательно поддерживаемое, тем горше будет и похмелье, тем более жесткие формы примет реставрация после «демократической» революции.