Офицеры-2

— Хорошо, Женьки дома нет, — сказал Шуракен. — Не представляю, что было бы, если бы она вот так ни с того ни с сего тебя увидела. Она беременная.

Ставр обернулся и посмотрел со странной усмешкой, словно решая, сказать другу то, что он сейчас думает, или отбрехаться, и предпочел отбрехаться:

— Такое случается в семейной жизни.

Войдя в дом, Ставр расстегнул молнию на сумке и достал четыре бутылки водки.

— Есть интересный разговор, Шур, — сказал он, ставя бутылки на стол. — Я привез сенсационные известия о нашем бывшем шефе Ширяеве. Думаю, они тут кое-кого здорово заинтересуют.

— Черт возьми, я был просто на все сто уверен, что этот сучий потрох жив!

— Еще как жив! Он развил такую бурную деятельность, что достал даже наших заклятых друзей из ЦРУ.

18

Возвращение Ставра особого впечатления на Командора не произвело. Он и не такое видел.

— Ну что ж, — сказал он, — хороший уровень выживаемости. Значит, не зря тебя учили. А вообще, повод есть. Давайте, ребята, по сто грамм за возвращение Егора.

Командор провел своих парней на веранду. Стол был уже накрыт. Командор дал адъютанту Косте соответствующие указания. Прапорщик смотался на рынок, купил парной грудинки на борщ и хороший кусок свинины на отбивные и сейчас священнодействовал на кухне.

Не садясь за стол, Командор разлил по рюмкам водку.

— За тебя, Егор, ты меня очень порадовал, — сказал он.

— Просто повезло.

— Не говори так. Просто ничего не бывает. Если в одном месте встало, в другом обязательно упадет — закон жизни.

Они выпили. Спецы стояли чуть ли не навытяжку. Несмотря на вполне вольный стиль одежды и отросшие лохмы Шуракена, оба сейчас до смешного соответствовали выражению «господа офицеры».

— Ребята, что-то вы напряженные? — усмехнулся Командор. — Расслабьтесь. Вы мне уже не подчиненные и имеете полное право выпить с бывшим сослуживцем в неформальной обстановке.

На веранде появился Костя.

— Подавать, Иван Георгиевич? — спросил он.

— Давай.

После обеда перешли в бильярдную, и Ставр отдал Командору фотопленку, отснятую на базе Советника.

— Хорошо, я отпечатаю и посмотрю снимки, а пока расскажи, что там организовал Ширяев?

— Ну что сказать, Иван Георгиевич, — ответил Ставр, — отличный ларек по продаже российского оружия примерно в восьмистах километрах севернее экватора.

— Сейчас я дам бумагу и ручку. Садись и пиши отчет.

— Какой отчет?

— Отчет о разведывательной операции, проведенной по моему приказу.

В Ново-Троицкое Ставр и Шуракен вернулись поздно вечером. Уже стемнело. Когда свернули с шоссе, фары автомобиля высветили засыпанную щебенкой дорогу. Ставр включил дальний свет, и в глубине леса лучи рикошетили от шершавых стволов черных елей. Через двести метров дорога из беловатой щебенки уперлась в глухие ворота усадьбы. — Ну нагородил городище, — усмехнулся Ставр. — А впрочем, мне нравится, с крупнокалиберным пулеметом тут долго отсиживаться можно.

— Это точно.

Шуракен вылез из машины и пошел открывать ворота.

Ставр загнал машину во двор. Шуракен закрыл ворота и пошел к клетке Дуста.

— Эй, Шур, ты собираешься выпустить этого людоеда? Тогда подожди, я залезу обратно в машину и закрою дверцы.

— Не шугайся, Дуст службу знает. Он уже разобрался, что ты свой.

Засидевшийся за день Дуст, вырвавшись на свободу, завертелся вокруг хозяина, неистово размахивая хвостом, и, встав на задние лапы, всей тяжестью обрушился на грудь Шуракену. Затем он тяжелым медвежьим галопом сделал круг по двору и завернул к Ставру. Пасть Дуста была разинута от уха до уха, и не у всякого хватило бы хладнокровия спокойно посмотреть на клыки размером с большой палец.

Но Ставр уже понял, что пес молодой и настоящей строгости в нем нет. Он опустился на корточки.

— Да ты еще совсем пацан. Ну иди, иди ко мне, валенок.

— Кончай морочить голову моему псу. Не порти мне собаку, — сказал Шуракен.

Он вошел в дом, включил свет. В комнату вошел Ставр. Обшитые вагонкой стены и потолок были посечены тенями и лучами от лампочки под жестяной нахлобучкой. Первое, на чем остановился взгляд Ставра, была рама с фотографиями.

— Что это у тебя за мемориальная доска? Вместо ответа Шуракен молча снял раму со стены и убрал на верх шифоньера.

— Ерунда. Да, я страдал, но теперь мне за это стыдно. Как ты однажды сказал, Ставридас, война кончается только для мертвых. Как ты думаешь, они не могут поручить Советника кому-нибудь другому?

— Конечно могут, но это будет несправедливо. — Он снял куртку, повесил ее на гвоздь, на котором раньше висела рама, и сел на табуретку.

Шуракен опустился напротив него на раскладушку.

— Несправедливо — это для руководства не аргумент, — сказал он.

— Но никто лучше нас не знает этот район. Мы можем разобраться с ним вдвоем и быстро — а вот это уже аргумент, что, нет?

— Все зависит от того, какой диагноз бни ему поставят. По новым понятиям он, может быть, не предатель, а деловой человек, бизнесмен. Может, с ним сотрудничать захотят, а через пару лет еще и пригласят на родину как почетного гражданина. Это уже бывало.