Офицеры

Гайдамак сделал отчаянный рывок вперед и вы­толкнул Женю буквально из-под колес. У него са­мого времени увернуться, казалось бы, уже не ос­тавалось. Но Шуракена долго готовили к предель­ным ситуациям. Включилась та самая программа действия, о которой любил говорить Подшибякин. Тело отработало все, что требовалось, без участия сознания, автоматически. Шуракен бросился на ка­пот и перекатился через него, ударился плечом о лобовое стекло. Оно промялось от удара, иокрывшись густой паутиной трещин. Шуракен упал на асфальт.

Егор вылетел из-под арки.

— Сашка! — Он бросился к другу.

Но Женя оказалась рядом с Шуракеном раньше его. Шуракен стал подниматься с асфальта, она на­чала ощупывать его.

— Саша!.. Сашенька, милый, дай я посмотрю. Вдруг переломы...

Шуракен прижал Женю к себе и, наклонив го­лову, зарылся лицом в ее волосы.

— Родная моя, что же ты так... Он бы тебя сей­час, как котенка...

— Саня... — Ставр подошел к друзьям.

— Отвали, — зло сказал Шуракен, даже не взгля­нув на него.

— Женя...

Женя посмотрела на Егора глазами, полными ярости и боли.

— Я никогда не прощу! Запомни, никогда!

— Женя, это глупость какая-то. Саня, пошли ко мне. Мы сейчас со всем этим разберемся.

Гайдамак поднял голову. Лицо его было обо­драно.

— За Женьку порву. А разобраться... Мы с тобой сами разберемся.

Напарники встретились только на следующий день на тренировке. Шел дождь. Подшибякин отки­нул капюшон штормовки и посмотрел в небо. Кап­ли стекали по его лицу, выделяя морщины на старой неровной коже.

— Нет, не развиднеется, — сказал он. — Ничего, дождь делу не помеха. Давайте-ка начнем.

Ставр и Шуракен стояли друг против друга. В их неподвижности, напряженности лиц, немигающих взглядах зрачок в зрачок ощущалась угроза. Они сто­яли не как партнеры, пришедшие на тренировку, а как враги, явившиеся на дуэль.

Дождь усилился. Футболки на парнях намокли, прилипли к телу, подчеркивая рельеф мускулатуры. По лицам текли ручейки воды.

— Значит, атака — защита — контратака. Ну, хоп! Погнали.

Ни один из противников не спешил атаковать.

Продолжая свой безмолвный диалог, они стали мед­ленно двигаться по кругу.

— Ну, мои птички, мои бабочки, давайте отра­ботаем на раз-два-три и пойдем примем для профи­лактики по триста капель.

Ставр улыбнулся Шуракену. Верхняя губа изог­нулась, открывая неожиданно волчий оскал белых зубов. И все же — это улыбка. В ней был веселый и злой вызов. Ноги Ставра легко и упруго переступа­ли по мокрой траве и грязи, ища самую выгодную для атаки позицию. Эластично сработали голено­стопные суставы, бросая его вперед. Шуракен отве­тил встречным выпадом. Это было похоже на нача­ло поединка двух рыцарей, когда первый контакт — прямой и бесхитростный удар копьем в щит против­ника. Сходство с рыцарским поединком усиливалось тем, что это был не обычный тренировочный поеди­нок профессионалов, в котором, как говорится, «ни­чего личного», а бой за сердце дамы. В этой схватке безумствовала страсть молодых самцов, бьющихся за обладание возлюбленной.

И тем не менее это была схватка мужчин, спа­янных принципами и инстинктами боевого брат­ства, уже испытанными в деле. Каждый из них имел свои преимущества и недостатки. Ставр был изоб­ретательней как личность, и как боец он был более одаренным — в битве чувствовал себя как рыба в воде. Но сейчас решающее значение имели те глу­бинные чувства, которые толкали их на поединок. Ставр мог предъявить только свою гордость, Шу­ракен — свое понятие о мужской чести и справедливости. Шуракен имел большее право на победу, и Ставр это знал.

Достаточно быстро Подшибякин понял, что пар­ни сцепились не на шутку. Он скинул капюшон и сделал движение вперед, чтобы развести своих «вы­кормышей», как сцепившихся псов, но вовремя при­тормозил. Слишком очевидно было, что его попыт­ка вмешаться не увенчается успехом и приведет толь­ко к потере авторитета.

Бойцы наносили друг другу удары, беспощадные и опасные. Но их тренированные тела были защи­щены тугой, как литая резина, мускулатурой, спо­собной держать такие удары. Подшибякин смирил­ся с ролью невольного секунданта, ему оставалось только с профессиональным вниманием следить за схваткой, оценивая результат своих трудов.

Шуракену удалось сбить Ставра с ног, и он тут же обрушился на соперника всей своей тяжестью и произвел болевой захват.

— Все... Я держу тебя.

Ставр попытался ответить, но сквозь стиснутые зубы прорвалось только хриплое рычание. Пытаясь освободиться от хватки Шуракена, он преодолевал невыносимую боль.

— Кончено, прекрати... — почти попросил Шу­ракен.

На пределе сил Ставр попытался провести контрприем против болевого захвата. Шуракен сда­вил сильнее. Сквозь прерывистое дыхание обоих противников послышался хруст выворачиваемого плечевого сустава.

Ставр потерял сознание.