Офицеры и джентльмены

Людович закрыл за собой дверь, но и сквозь толстые дубовые доски было слышно, как он запел песенку. Это была песенка, которую папа когда-то, должно быть, напевал своему необыкновенному малышу, ставшему теперь Людовичем:

Папа не купит ни лука, ни стрел,
У тебя есть маленький кот.
Зачем тебе лук, пострел?
Спи. Закрой глазки и рот.

Позднее главный инструктор предложил капитану Фримантлу:

– По-моему, было бы неплохо спросить у одного из наиболее серьезных «клиентов», что они думают о нашем начальнике.

На следующий день дул сильный восточный ветер. Всю первую половину дня «клиенты» сидели в готовности к тренировке и в ожидании сообщения об улучшении погоды. В полдень главный инструктор объявил, что тренировка отменяется. Капитан Фримантл, который за последние тридцать шесть часов все более и более беспокоился в связи с очевидным регрессом в состоянии Людовича, решил воспользоваться передышкой в занятиях и осуществить предложение главного инструктора.

Он выбрал де Саузу.

– Надо кому-нибудь съездить в госпиталь, – сказал Фримантл. – Не хотите ли вы повидать своего товарища-алебардиста? Мы сможем пообедать где-нибудь за пределами нашего центра. На пути в госпиталь есть вполне приличная придорожная закусочная.

Они поехали вдвоем, без водителя. Как только вилла осталась позади, капитан Фримантл сказал:

– Я, разумеется, понимаю, что вести с вами разговор о старшем офицере не положено, но мне кажется, вы вполне разумный человек, и я хочу спросить вас неофициально, в конфиденциальном порядке, заметил ли кто-нибудь из вас, «клиентов», что-нибудь необычное в поведении нашего начальника?

– Майора Дракулы?

– Майора Людовича. Почему вы называете его Дракулой?

– Так его прозвали офицеры нашей группы. Кажется, его настоящую фамилию нам никто не сообщал. Он, конечно, странноватый. А что, он не всегда был таким?

– Нет. Особенно странно он ведет себя лишь в последние несколько дней. Он никогда не был очень общительным и добродушным, предпочитал находиться в одиночестве, но в его поведении не было замечено ничего такого, что могло бы показаться странным.

– А теперь такое есть?

– Вы же видели его два последних вечера.

– Да, но, понимаете ли, я ведь не знал его раньше. У меня было одно предположение, но, судя по тому, что вы сказали, я, видимо, ошибался.

– А что именно вы предполагали?

– Я думал, что он мертв.

– Я вас не совсем понимаю.

– На Гаити таких называют «зомби». Оживающие мертвецы. Люди, которых выкапывают, заставляют работать, а потом снова хоронят. Я думал, что его, возможно, убили на Крите или где-нибудь еще. Но теперь ясно, что я ошибался.

Капитан Фримантл начал сомневаться в правильности своего выбора.

– Я не завел бы разговор с вами об этом, если бы знал, что вы превратите все в шутку, – сказал он сердито.

– Это всего-навсего гипотеза, – произнес примирительным тоном де Сауза, – и конечно же она базируется на впечатлениях слишком короткого периода, в течение которого я наблюдал его. По-моему, действительное объяснение его поведения весьма прозаическое: он просто-напросто сходит с ума.

– Вы хотите сказать, что ему необходимо обратиться к психиатру?

– О нет, ни в коем случае! Ни к чему хорошему они не приведут. На вашем месте я раздобыл бы ему китайского мопса и держал бы его подальше от всех, насколько это возможно. Мой опыт подсказывает мне, что наиболее ответственные посты в армии занимают главным образом засвидетельствованные лунатики. И беспокойства от них нисколько не больше, чем от нормальных людей.

– Если вы намерены превращать все это в шутку… – начал было капитан Фримантл.

– Для Гая Краучбека это наверняка окажется шуткой, – сказал де Сауза. – Я надеюсь, она пригодится ему. В военно-воздушных силах шутки, как правило, только тоску наводят.

Вскоре они подъехали к госпиталю, который располагался во временной неприглядной постройке. На крыше хлопал раскачиваемый ветром флаг ВВС. Согнувшись навстречу ветру, они прошли по наклонному бетонированному въезду и вошли в здание.

За столом около входа сидел длинноволосый молодой человек в форме военно-воздушных сил, перед ним стояла кружка с чаем, а с его нижней губы свисала прилипшая сигарета.

– Мы приехали навестить капитана Краучбека.

– А вы знаете, где он лежит?

– Нет. Вы, вероятно, скажете нам.

– Я уверен, что не знаю, где он. Вы, кажется, сказали «капитан»? Армейских типов в этом госпитале не держат.

– Его привезли вчера для рентгеновского обследования.

– Попробуйте узнать в рентгенологическом отделении.

– А где оно?

– Это написано вон на той доске, – ответил авиатор.

– Я думаю, что никакого толка, если привлечем этого солдата за грубость, мы не добьемся? – спросил капитан Фримантл.

– Ни малейшего, – согласился де Сауза. – В военно-воздушных силах это не грубость.

– Уверен, что вы ошибаетесь.

– Не ошибаюсь, а просто шучу.