Офицеры и джентльмены

Они поговорили об алебардистах, о достижениях и срывах Ритчи-Хука, о потерях и подкреплениях, о наборе новичков, перегруппировках, реорганизациях, переводах офицеров, из-за которых менялось лицо всего корпуса алебардистов. Электрическая лампа то горела ослепительно, то вдруг тускнела и начинала мигать, а то и совсем гасла. Собеседники долго еще продолжали называть фамилии общих знакомых алебардистов. Затем безымянный майор снова заговорил о самом Гае и заказал ему номер в отеле для офицеров. Когда лампа еще раз погасла, они оказались в абсолютной темноте и поняли, что солнце уже зашло за горизонт. Вошел денщик с керосиновой лампой.

— Пора укладываться, — сказал майор. — Я прослежу, чтобы вас устроили. А потом можно будет пойти поужинать.

У входа в клуб безымянный майор сказал:

— Я сейчас запишу вас.

Гай посмотрел через его плечо, но подпись была, как всегда, неразборчива. В сущности, и сам Гай, поскольку его записал майор, стал косвенно анонимным.

— Если вы собираетесь бывать в Бари, вам лучше быть записанным здесь.

— Но, судя по вывеске, это клуб для старших офицеров?

— Это ничего не значит. Он для тех, кто привык есть в приличных местах. По вечерам в отеле полно сестер милосердия из госпиталя королевы Александры. С женщинами здесь трудновато, — продолжал майор на пути в буфетный зал. Это было новое, довольно необычное здание, построенное для семинарии унии абиссинцев, которые попали в Рим после падения итальянско-эфиопской империи; главные комнаты здания венчались куполом наподобие их церквей и храмов. — Местные женщины совершенно недоступны. Да и не больно-то они соблазнительны, насколько я успел разобраться. У нас есть, правда, несколько женщин — секретарши и шифровальщицы, — но они все уже заняты. Я имею дело главным образом с женщинами из вспомогательной службы военно-воздушных сил; они бывают здесь иногда проездом, на пути в Фоджу. Они говорят об Италии много всякой чепухи.

— Женщины из вспомогательной службы?

— Нет-нет. Я имею в виду тех, кто никогда не был здесь. Романтики, черт бы их взял! В этом-то смысле клуб как раз и хорош. Столовая здесь как дома, в Англии, правда? Готовят из английских продуктов, разумеется.

— Вина не бывает?

— Есть какое-то местное красное вино; если хотите, можете брать.

— Рыба, конечно?

— Ее держат главным образом для итальяшек. Тоже неплохая вещь, один запах чего стоит.

Приятное возбуждение, которое Гай почувствовал, прибыв за границу после двухлетнего пребывания в Англии военного времени, замигало и погасло, подобно электрической лампочке в кабинете безымянного майора.

Гражданский официант принес им розовый джин. Гай попросил по-итальянски принести мясо с чесноком и зеленью. Официант ответил по-английски почти презрительно: «У нас этого нет!» — и принес американские земляные орехи.

Под голубым куполом, там, где недавно грызли гранит науки смуглые, бородатые духовные лица, теперь сидели военные в самой разнообразной форме и с многочисленными знаками различия. Гай вспомнил свое недавнее прошлое и задумался над вероятным будущим. Это был как бы еще один Саутсанд, еще один транзитный лагерь, привокзальный отель в Глазго; это была еще одна самая низшая ступень — неиспользуемый офицерский резерв.

— Послушайте, — обратился безымянный майор к Гаю, — что это вы приуныли? В чем дело? Соскучились по дому?

— Соскучился по Италии, — ответил Гай.

— Вот это здорово! — сказал майор, озадаченный, но довольный, что Гай шутит.

Они прошли в зал, который был когда-то трапезной. Если Гай действительно скучал бы по Лондону военного времени, он нашел бы здесь утешение, ибо увидел за столиком лейтенанта Пэдфилда в компании троих англичан. В Лондоне Гай не видел лейтенанта с рождественских дней.

— Добрый вечер, Лут. А вы как сюда попали?

— Я присоединюсь к вам позднее, хорошо?

— Вы знаете этого янки? — спросил майор.

— Да.

— И чем же он занимается?

— Это никому не известно.

— Недавно он все время крутился около Джо Каттермоула. А кто привел его сюда, я не знаю. В служебное время мы стараемся быть с американцами на короткой ноге, а во внеслужебное — не очень-то. У них здесь своих клубов сколько угодно.

— Лут — очень общительный человек.

— Как вы зовете его?

— Лут. По-американски это значит «лейтенант», начальный слог этого слова.

— В самом деле? Не знал. Чушь какая-то.

На ужин, как Гаю уже ответили, не было никаких острых мясных итальянских блюд, но он с удовольствием выпил вино, хотя далеко не первосортного. В Лондоне в последние два месяца вино было большой редкостью и стоило оно дороже, чем когда-либо раньше. Майор вина не пил. Он подробно рассказал Гаю о своей последней любовной связи с женщиной из вспомогательной службы и о женщине, с которой он встречался до нее. Разница между ними, по его словам, была невелика. Вскоре к ним подошел лейтенант Пэдфилд с раскрытым портсигаром.

— Сам я их не переношу, — сказал он, — но думаю, что они неплохие. Не из нашего военторга. Это мне подарил советник нашего посольства в Алжире.

— Хорошая женщина — это одна, а хорошая сигара — это совсем другое, — сказал майор.