Офицеры и джентльмены

Зимой сады кажутся меньше, чем летом, когда они одеты листьями. От ограды до ограды простираются занесенные снегом лужайки, и огороды; дорожки прослеживаются только там, где их протоптали. Гай ежедневно брал пригоршню раскрошенных сухарей и выходил во двор кормить белок в клетке.

Прошло немного времени, прежде чем Гай получил телеграмму о своем отзыве. Соединение, в которое он входил, переименовывалось и подвергалось реорганизации. Он должен был прибыть в Бари с первой оказией.

Так Гай завершил крестовый поход, которому посвятил себя у гробницы сэра Роджера. Его карьера алебардиста закончилась. Все топанье на казарменном плацу и «уничтожение и уничтожение» воображаемых твердынь завершилось еще одним актом милосердия. Он покинул Бигой без прощальных слов, если не считать формального обращения в партизанский штаб за разрешением на проезд. Свой небольшой штат он взял с собой.

Дорога к побережью была свободна от противника, и по ней можно было ехать на джипе. Она проходила по опустошенному плато Лика, где все селения были разрушены и дома стояли без крыш, и спускалась вниз, к роскошным берегам Адриатики. Через сорок восемь часов после выезда из Бигоя Гай и его солдаты прибыли к стенам дворца Диоклетиана в Сплите, где обнаружили в гавани английский крейсер, команде которого было запрещено сходить на берег. Партизаны навели на крейсер орудия береговых батарей. Это больше, чем что-либо другое, виденное в Югославии, поразило подчиненного Гаю сержанта: «Кто бы мог подумать, что флот заслужит такое обращение, сэр? Это все политика, вот что это такое».

В Сплите они встретили британского офицера связи, который передал Гаю пришедший для него приказ следовать в Дубровник, где находились британские силы, главным образом полевой артиллерии, которые, высадившись, оказались в положении связанных по рукам и ногам. Гая назначили туда для поддержания связи между этими силами и партизанами.

Наконец в середине февраля британские силы были отведены. Гай отплыл с передовой группой. Он сошел на берег в Бриндизи и добрался до Бари на автомобиле ровно через год после своего первого прибытия туда. Снова цвел миндаль. Гай явился с докладом к майору Марчпоулу, когда тот обедал в клубе.

— Здесь все пакуют чемоданы, — сообщил майор. — Я останусь на месте до последней возможности. Бригадир уже уехал. Ответственным остался Джо Каттермоул. Вы возвратитесь в Соединенное Королевство, когда захотите.

Свои последние дни в Бари Гай провел, посещая все органы, в которых согласно телеграмме он когда-то начал работу по освобождению перемещенных лиц.

Один его старый знакомый по Александрии, служивший в военно-воздушных силах, имел квартиру в Посиллино и пригласил Гая остановиться у него. Для путешествия, которое предстояло совершить Гаю, чтобы попасть домой, важно было все время находиться около летчиков, чтобы воспользоваться местом на самолете, от которого в последнюю минуту внезапно могла отказаться какая-нибудь шишка поважнее Гая.

На следующий день Гай поселился в Посиллино.

— Для парня, который собирается возвратиться домой, ты выглядишь не особенно веселым, — заметил его хозяин и тут же сменил тему разговора, так как через его руки прошло много людей, возвращавшихся к проблемам более острым, чем те, которые стояли перед ними на действительной службе в армии.

Часть одиннадцатая «Безоговорочная капитуляция»

В 1951 году, желая отметить начало более счастливого десятилетия, правительство издало приказ о проведении фестиваля. На южном берегу Темзы появились уродливые сооружения, был торжественно заложен камень в фундамент будущего национального театра, однако среди утомленных войной людей это событие не вызвало бурного веселья, народного празднества не получилось. Туристы с карманами, набитыми долларами, сократили сроки пребывания и поспешили в страны континента, где, как бы ни были скудны условия, имелась возможность заказывать вещи получше.

Состоялось несколько частных приемов. Два из них прошли в Лондоне в один и тот же июньский вечер.

Томми Блэкхаус возвратился в Англию в мае. Он возвращался из армии с множеством наград, новой хорошенькой женой и чином генерал-майора. За последние годы он продвинулся намного выше должности командира бригады командос, поднимаясь на все более и более ответственные посты, никогда явно не стремясь к продвижению, никогда не вызывая озлобления у тех, кого он обгонял по службе; и все же первая часть, которой он когда-то командовал, была и сегодня его сердцу ближе других. Повстречав Берти в «Беллами», он предложил собрать на обед старых сослуживцев. Берти согласился, что организовать такую встречу было бы не плохо. «Но такая встреча потребует страшно много организационных хлопот», — сказал бывший адъютант. Как обычно, проделать всю работу поручили Томми.