Офицеры власти. Парижский Парламент в первой трети XV века

С одной стороны, к началу XV в. Франция уже имела развитые институты государственного управления, прочные связи объединенных вокруг короны областей страны, эффективный местный аппарат, общефранцузские нормы права. С другой стороны, на эти завоевания обрушились самые серьезные испытания во всех сферах жизни общества. Король Франции Карл VI с 1392 г. страдал тяжелым расстройством психики, причем Карл VI с 1392 г. страдал тяжелым расстройством психики, причем течение болезни было весьма неровным: периодически он приходил в себя и тогда активно вмешивался в управление страной, поступая весьма здраво и мудро, но периоды «затмения разума» наступали столь же внезапно и длились месяцами. Заболев в возрасте 24 лет, Карл VI прожил 54 года, из них 42 находясь на троне! Историки не раз задумывались над причиной его болезни, и глухие подозрения современников о порче и колдовстве не оставляют равнодушным каждого, кто размышлял над этой странной ситуацией[12]. Сын Карла V Мудрого, в чье правление были достигнуты огромные успехи во всех областях — от освобождения почти всей оккупированной англичанами страны до экономического подъема, Карл VI взошел на трон 12-летним юношей. Многолетнее регентство при малолетнем короле его дядей — герцогов Анжуйского, Беррийского и Бургундского — и их соперничество развило у них вкус к власти, и подросший король стал им помехой. К тому же Карл VI начал сразу же с реформ, которые многим не пришлись по вкусу. В частности, в ходе этих реформ, осуществленных группой преданных короне чиновников из окружения Карла V, так называемых мармузетов, государственная служба получила новые законы, вскоре весьма пригодившиеся чиновникам для отстаивания интересов государства от нападок «частного интереса». Первая треть XV в. отмечена небывалым доселе размахом политической борьбы, поставившей страну на грань гражданской войны. Гражданская война, сама являясь проявлением развития гражданского общества, выявила одну из важнейших функций государства (любого государства, претендующего на это звание) — охранительную, стабилизирующую, нашедшую воплощение в действиях государственного аппарата во Франции этого периода.

Наконец, это время последнего и самого трагического периода в Столетней войне: за двадцать лет Франция пережила высадку на своей территории английской армии, серию поражений и полный разгром при Азенкуре в 1415 г., расчленение на английскую, бургундскую, «буржскую» и все же победу, убедительную и окончательную победу над Англией в войне, длившейся сто лет.

Это редкое сочетание кризисов — война внешняя, война гражданская, болезнь короля и раскол царствующей фамилии, развал экономики, обнищание и недовольство страны — дает уникальные преимущества исследователю. Кризис потребовал напряжения всех сил нации, сплотившейся вокруг французской короны и ее сторонников, потребовал от нее решительного выбора позиции и осознания своей причастности к судьбам страны, своей ответственности и роли в политической жизни, символ чего являет собой Жанна д'Арк — слава Франции этого, и не только этого, периода. Интерес для исследователя данного периода заключается в альтернативности пути, по которому могла идти Франция. Успехи государственного строительства были впечатляющи, но их еще можно было зачеркнуть; страна объединялась, но еще сильны были центробежные силы в провинциях; общество было консолидировано в виде сословий и имело опыт участия в управлении через органы сословного представительства — Генеральные и провинциальные штаты, — но межсословные разделения и вражда были не менее сильны. Победа Франции в войне, сохранение и даже усиление институтов королевской власти, подъем патриотизма и осознание французами себя единым народом — каждое из этих «чудес» привлекает внимание историков, до сих пор ищущих ответ на вопрос: «Как свершилось чудо?»

Несмотря на обилие увлекательных и поучительных исследований, ответ ищет каждое новое поколение историков. Новый путь поиска мне видится в исследовании одной, довольно малочисленной в масштабах страны группы, но именно из этих малых групп и их выбора, я думаю, сложилась в итоге победа Франции. Сослагательное наклонение, всегда присутствующее в серьезном анализе исторического процесса, в данном случае более чем оправданно: выбор, перед которым стояла Франция и каждая социальная группа в отдельности, заслуживает исследования, призванного не только понять, как это произошло, но, и это важнее, что же собственно произошло, что выбрали французы в целом и каждая группа в отдельности?