Официальное заявление

Она ощущала, как поблизости прокатился возбужденный шум. Это была высшая лига. Вот из-за чего был вся эта шумиха. Начало всего, над чем работал Брейди. Она посмотрела на толпу, и увидела, что тент, который поставили для мероприятия, был полон людей.

Затем она услышала это: «Макс-велл. Макс-велл. Макс-велл».

У нее перехватило дыхание, когда выкрики сначала звучали тихо, а затем становились все громче и громче, когда все больше людей присоединялось к возгласам. Вскоре выкрики имени Брейди стали оглушительными, занимая все пространство собрания.

Она взглянула на него, а он лучезарно улыбался. Она поняла, почему он это делал. Он жил этим. Он был рожден для того, чтобы стать великолепным человеком, желать всеобщего внимания, и ради людей, которые прославляли его имя, ради того, чтобы сформировать страну для этих людей. И он был ее.

― Хорошо, ― отрезала Хизер, подходя обратно к ним. ― Ты готов?

― Всегда готов, ― уверенно произнес Брейди.

― Ну конечно. Теперь пускай они успокоятся, и выходи на сцену. Потом я организовала несколько интервью, после этого ты по-быстрому встретишься кое с кем из спонсоров, и ужин с Челси на счет той гидравлической штуки, которую она тебе навязывает.

― Челси, серьезно? ― спросил он. ― Это не может подождать?

― Они посылают нам кучу денег пытаясь склонить твой голос в их пользу в этом вопросе. Тебе нужно с ней встретиться.

― Кто такая Челси? ― прервала Лиз.

Хизер едва взглянула на нее.

― После этого ты свободен, но завтра утром у нас фотосессия с мэром.

― Хорошо, Хизер, ― произнес он пренебрежительным тоном.

Хизер одарила его колким взглядом, после чего ушла к Элиоту. Брейди повернулся, чтобы посмотреть на Лиз.

― Челси работает в экологической лоббистской компании, которая пытается добиться, чтобы я выступил с заявлением на счет гидравлического разрыва пластов в горах Северной Каролины. Они очень поддерживают нас, поэтому я не могу их игнорировать. Так что на ужин у нас есть планы.

― У нас? ― удивленно переспросила Лиз.

― Конечно. Ты - часть моей жизни. Ты будешь принимать участие вместе со мной.

Он сгреб ее в охапку и быстро поцеловал в губы.

― Теперь я должен так же сильно очаровать толпу, как и тебя.

― Надеюсь, ты будешь использовать другую тактику, ― с придыханием ответила она.

Он оставил еще один поцелуй на ее губах и ухмыльнулся. Его предвыборная маска легко вернулась на свое место, все его обаяние и харизма, основанные на высокомерии, которого никто не мог игнорировать, и просто капелька чего-то, что по свое природе привлекало к нему людей. У Брейди все это было.

― Удачи тебе, ― прошептала она.

― Мне она не нужна, детка. У меня есть ты.

С этими словами Брейди развернулся и неторопливо поднялся по небольшой лестнице на сцену, с таким видом, будто она принадлежала ему. Скандирование превратилось в шумные аплодисменты      , когда его сторонники отметили его появление. Она подошла на ту сторону сцены, где стояла Хизер, чтобы наблюдать, как он произносит свою речь, над которой он работал всю неделю.

Хизер стояла, скрестив руки, и сжав губы в прямую линию. Лиз стало интересно, как это было для нее – всегда переживать за каждую минуту и каждую деталь, относящихся к Брейди и предвыборной кампании, и никогда не иметь времени, чтобы по-настоящему этим насладиться. У них с Хизер были плохие взаимоотношения, но это не означало, что Лиз не понимала, почему Хизер так себя вела, особенно после того, как Брейди рассказал ей о том, как они начинали вместе работать.

Лиз задрожала от таких мыслей, пока ровный голос Брейди заполнил акустические системы.

― Добро пожаловать! ― поприветствовал он.

Толпа сошла с ума, начав кричать, хлопать, и подкидывая баннеры Максвелла в воздух.

― Приятно вернуться домой, Роли. Приятно вернуться к хорошим людям Северной Каролины, и каждому из моих сторонников здесь!

Лиз почувствовала, как расслабляется от его речи. Она слышала ее уже десятки раз на этой неделе, и практически знала ее наизусть. Она бы никогда не чувствовала себя достаточно комфортно, чтобы самой произнести речь перед десятками людей, но для Брейди это было естественно. Он управлял вниманием. Каждый раз, когда он взглядом окидывал толпу, было такое ощущение, что он обращался непосредственно отдельно к каждому человеку из зрителей.

Она даже увидела, как Хизер кивала в знак одобрения тому, что говорил Брейди. Было мило узнать, что у нее не было иммунитета к его сценическому поведению. Хотя это не должно было ее удивлять. Хизер была профессионалом, но она верила в Брейди и в то, за что он выступал. Она хотела, благодаря нему, продвинуться в своей собственной карьере, но она ему доверяла.