Официантка

– Пока бы он не предложил? – приподняла бровь Кэти.

– Отвали, – прошипела Джеральдина. Она отхлебнула пунша и скривилась.

– Я говорила ей, чтоб не клала столько сахара. Это похоже на лекарство, – сказала она перед тем, как допить все одним глотком. – Я просто всегда думала, что выйду замуж раньше ее.

– Хочешь поговорить об этом? – спросила Кэти. И Джеральдину прорвало:

– Три года, все эти три чертовых года в колледже, я только и делала, что слушала о ее дурацких проблемах с парнями. Я могла бы стать психологом только благодаря тому, что жила с ней в одной комнате. Часами я выслушивала ее глупости. Постоянно. – Она перевела дыхание. – Я думала, что у меня самой все в порядке с моим идиотом. Мужчиной, который не признает других обязательств, кроме покупки утренней газеты. Мистер Убожество.

– Ну, – вздохнула Кэти, – ты могла бы догадаться об этом уже по его имени.

– Ты не поверишь, – пискнула Джеральдина, – мы были два года вместе, а он сообщил мне, что бросает меня во время поедания пиццы в «Пицца-экспресс», а сейчас посмел прийти на сегодняшнюю вечеринку!

– Твой бывший?

– Да, ты же его знаешь.

– Мистер Убожество?

– Да, мистер гребаное Убожество.

– И где же он? – огляделась вокруг Кэти.

– Вон там, в углу, – ответила Джеральдина. – Не смотри! – взвизгнула она. – Кэти, умоляю, я не хочу, чтобы он подумал, что мы о нем говорим. У него и так огромное самомнение.

– Ты его приглашала? – спросила Кэти, оборачиваясь.

– Конечно приглашала. Мы с ним хорошие друзья. Он меня больше совершенно не волнует.

– Да, до тех пор, пока никто на него не смотрит.

– Ладно, мисс Всезнайка, я тебя представлю, а потом ты мне сама скажешь, каким Убожеством ты его считаешь.

– О-о, не могу дождаться, веди меня, Безумная женщина.

Но как только они повернулись, им преградил путь Хью. Он одарил обеих широкой улыбкой, и Джеральдина ретировалась, оставив Кэти в одиночестве слушать монолог Хью.

– Итак, – сказал он, – на чем мы остановились? Слушая Хью, Кэти невольно задумалась о том, как же она могла встречаться с ним так долго. Целых десять месяцев и три недели, если быть точной.

Потом Хью пригласил ее танцевать. Он ужасно потел, а когда музыка переходила в другой ритм, движения его бедер напоминали Кэти двоюродную тетушку Эдну, пытающуюся прогуляться под дождем.

– А где Максин? – спросила Кэти.

– Уехала по делам, – ответил Хью, почти теряя равновесие, но все же интенсивно двигая бедрами. – Она много разъезжает по работе. Дела ее идут прекрасно, и в этом году она явно получит повышение. А как твои дела?

– Отлично!

– Правда?

– Да, – твердо ответила Кэти, – решила, чем хочу заняться.

Она отвернулась, чтобы не видеть, как изменяется лицо Хью от этой новости. Он пробормотал «рад за тебя» с таким «энтузиазмом», что у Кэти появилось ощущение, будто она рассказала ему о том, что научилась считать до десяти и правильно писать слово «рыба».

– Я собираюсь стать школьным психологом, – проинформировала она.

Повисла пауза.

– Да, кстати, мы переезжаем в твой район, – сказал Хью.

– Правда?

– Да. Пришло время сменить квартиру на дом. Хорошо, когда есть деньги, это придает уверенности. А как поживает твоя маленькая квартирка?

– Хорошо.

– А как насчет обслуживания?

– Обслуживания? – нахмурилась Кэти.

– Ну, ты же официантка. Обслуживаешь столики.

– Ну, – пожала плечами Кэти, – это позволяет мне оплачивать счета. Пока я не стала школьным психологом…

– А, да, – перебил ее Хью, – а что случилось с твоей мечтой заиметь собственный ресторан?

Воспоминание о том, как она рассказывала Хью о своей мечте однажды воскресным днем в постели, Кэти затолкала поглубже.

– А, эта наивная мечта, – улыбнулась она, – после пары лет работы понимаешь, как легко быть идеалистом в студенческие годы. Просто потому, что ты еще не работал.

– Это ты мне рассказываешь? – сказал Хью. – Я, к твоему сведению, вполне устроен. Бонусы просто чудесные. Угадай, сколько…

– О господи, – прошептала Кэти, глядя куда-то за плечо Хью, – посмотри!

Хью не слишком заинтересованно обернулся. За ним стоял Дэйв Дэвис, чемпион по гребле, модель в свободное время и герой самых красивых любовных историй за все годы их учебы в Оксфорде.

– Знаешь, он определился, – сказал Хью, – он – настоящий гей. Его парня зовут Кевин.

– Ты смеешься, – задохнулась Кэти.

– Да, – усмехнулся Хью, – но могу же я помечтать?

Она даже сама не осознала, когда начала получать удовольствие от общества Хью. Того самого Хью, который угрожал сделать какую-нибудь глупость, когда она сказала ему, что все кончено. Конечно, она не принимала всерьез эти угрозы, но он все-таки пошел и сделал глупость, да еще почти немедленно. Он нашел утешение в объятиях Максин Уайт, и теперь – четыре года спустя – он все еще был с ней. Максин Уайт, мисс Дурацкие вопросы на лекциях, мисс Ноги как палки, без живота и с острыми как лезвия плечами, мисс Блестящая помада на безгубом рту. С фигурой, которой бы гордился карандаш.