Официантка

– Итак, – слишком бодро сказала она, когда они закончили последнюю уборку, – осталось только хорошенько отпраздновать день рождения Господа нашего.

– Который родился в феврале, – добавил Мэтт.

– Мы знаем, – сказала Сьюки, – а Санта-Клаус одет в бело-красное, потому что рекламирует кока-колу.

– А рождественская елка использовалась в варварских ритуалах, – присовокупила Кэти.

– Мы все это знаем, – закончила Сьюки.

– А ты не будь таким занудой, – заключила Кэти.

– А вас это не раздражает? – настаивал Мэтт.

– Не так, как то, что ты напоминаешь нам об этом каждые десять минут, – укорила Кэти.

– Фашисты, – пробормотал Мэтт.

– Эх, тяжело мне с вами расставаться, – вздохнула Кэти.

И тут на кухне неожиданно появился Алек, держа в руках сумку.

– Подарки, – сказал он, – моим работникам. Воцарилась тишина.

– Шоколад для всех, – провозгласил Алек, открывая сумку.

Какое-то время они смотрели на него с недоверием. Сначала они удивились, что Алек вообще об этом позаботился, потом удивились, что он купил им только шоколад на это последнее Рождество, которое они работали вместе. А потом поняли, что шоколад – это все-таки шоколад.

И вот теперь она ехала сквозь туман домой в машине, заваленной подарками и вещами, и пыталась не думать о том, каким дерьмом была ее жизнь. Когда она повернула во двор родительского дома, всего через четыре часа после выезда из Лондона и только одного обеспокоенного звонка родителям с кольцевой, мать в окружении верных ретриверов вышла ей навстречу. Кэти потренировалась улыбаться. Ее отец и братья вышли помочь ей разгрузить машину, пока Беа и Морис заканчивали мыть посуду после ужина.

Несмотря на то, что Беа была на восьмом месяце беременности, Кэти все еще не могла привыкнуть к размеру ее живота и очень опасалась, что большую часть этого живота занимал подбородок ребенка, унаследованный от Мориса. Кэти отогнала эти мысли и окунулась в тепло своего семейства. Она улыбалась. Это было место, где ей не нужно ничего объяснять, место, где она могла быть самой собой. Возможно, все уладится.

– А теперь, – сказала ее мать, – пойди поешь. Ты же, скорей всего, голодная.

– О да, – нетерпеливо вставила Беа, – ужин был отличным.

Они болтали обо всем, сообщая Кэти деревенские сплетни и подробности протекания беременности Беа. Никто не упоминал о ее свидании с Дэном. Но Кэти знала, что они все равно об этом заговорят. Если же нет, значит, Беа вечером спросит. Кэти съела еще один пирожок с мясом.

Хотя еще недавно она не ощущала никакого праздничного настроения, елка в гостиной все-таки сделала свое дело. Она выглядела так красиво, что сама королева Виктория гордилась бы ею. Положив под елку подарки, Кэти отступила назад и посмотрела на дерево, вспоминая все предыдущие праздники и понимая, что это единственное место, где она сейчас хотела бы находиться. А потом принялась раздумывать над тем, было ли в ее жизни что-нибудь еще, что давало ей такое же ощущение. Не слишком хороший признак, если в двадцать с лишним лет все счастливые воспоминания приходится искать в далеком прошлом.

К счастью, в этот момент Диана позвала ее на помощь. Целый час женщины обсуждали расписание дежурств на кухне, мужчины – какие-то свои дежурства, а Кэти принимала горячую ванну. Рождественский вечер неумолимо приближался, а на ланч должны были приехать родители Дианы и мать Сидни и остаться в доме до следующего утра.

– Итак, – начала Кэти, не желая больше откладывать разговор, – вы не хотите спросить о катастрофе, которая произошла на свидании?

Повисла пауза.

– Только если ты хочешь об этом рассказать, дорогая, – сказала Диана.

Кэти пожала плечами.

– Что случилось? – мягко спросила Диана. – Ты все испортила?

– Мне нравится, что ты заранее считаешь меня виноватой, – широко распахнула глаза Кэти.

– Ну, я просто подумала…

– Откуда ты знаешь, что он не был убийцей? – заявила Кэти. – Или серийным насильником? Или педофилом? В Лондоне таких полно.

– О господи, – пробормотала Диана, опускаясь на стул.

– И он был? – спросила Беа.

– Нет, – сказала Кэти, – я все испортила.

– Слава богу, – прошептала Диана.

– А потом я видела его на следующий вечер с другой, – пробурчала Кэти.

– Уф-ф, – вздохнула Беа.

– Я не хочу обсуждать это.

– И я тоже, – сказала Диана, – съешь лучше что-нибудь.

И разговор о Дэне был исчерпан.

Чуть позже Кэти решила сообщить о своем решении по поводу карьеры – сезонный подарок для ее семьи. Если бы у нее был выбор, она бы подождала другого момента, но скоро должны были съехаться гости, и тогда началась бы полная неразбериха. Кэти надеялась, что семейство обрадует ее новость.

Как оказалось, она ошибалась.

– Флорист? – взорвалась Диана, чуть не расплескав вино. – Ты окончательно сошла со своего жалкого ума? Ты хочешь быть флористом, девочка? – орала Диана.

– Хм, – задумчиво пробормотала Кэти, – а что, не стоит?

Наверное, нужно было сменить тему разговора на более веселую. Например, поговорить о свидании с Дэном. Она посмотрела на огонь.

– Ты что, хочешь быть следующей Элизой Дулитл[3]?

– Дорогая, – попытался вмешаться Сидни.