Официантка

Валера не мог не умиляться на них, таких одинаковых, и вместе с тем разных — и в одежде, и в привычках. Макияж и одежда Марины демонстрировали её великолепие, хотя все, что было на ней, предназначалось не для парада, а для удобства. Карина, хотя на ней было то же самое, что и на Марине, выглядела словно маленький радостный малыш, которого хочется обязательно взять на руки.

Не обращая ни на кого внимания, сестры гонялись друг за другом, одновременно начинали смеяться одинаковым смехом, прыгали, тормошили Валеру. И он почувствовал, что попал в оазис детского рая. Теперь Марина, показавшаяся вначале надменной, деспотичной и взбалмошной, предстала перед Валерой в истинном своем обличье, и он совершенно расположился к ней, зная, что Марина в следующий раз будет скрывать под очередной маской.

Едва только они собрались прокатиться на американских горках, отстояли небольшую, но все же очередь, как у Марины зазвонил телефон. Она выскочила из толпы, недолго поговорила с кем-то, бросила телефон в сумочку и подошла к Карине с Валерой.

— Ребята, простите, но меня ждут. Догуляете тут вдвоем? А я поеду.

Очередь тем временем потеснила их, люди входили и рассаживались по местам. И всем троим пришлось выйти из очереди.

— Очень срочно? — тревожно спросила Карина.

— Срочно, но ничего страшного не случилось. — По лицу Марины было видно, что мыслями она уже где-то далеко.

— Давай, я тебя отвезу, — предложил Валера.

— Нет, что ты, — махнула рукой Марина, — мне очень далеко. Я сейчас сама машину поймаю.

— Далеко? — удивилась Карина. — Куда?

— За город. Все нормально, не волнуйся. Вечером позвоню.

— И я тебе позвоню! — спешно проговорила Карина. — Счастливо!

И Марина убежала, махнув сумочкой на прощанье.

В этот момент Карина вовсе не могла волноваться за сестру. Ей казалось, что раз она сейчас с Валерой, то он обязательно что-нибудь придумает, он спасет, если понадобится, её беспокойную Марину. Да и его взгляд выражал примерно то же самое. И думать о том, что она ошибается, несколько переоценивает ситуацию и считает Валеру лучше, чем он есть на самом деле, Карина не желала.

С веселой Кариной Валера обошел весь парк. Они покатались на каруселях, не пропустили ни одного аттракциона, Карина проехалась даже на какой-то совсем уж детской дрезине — своей любимой. Только простецких лодочек во всем парке они так и не нашли.

— Ничего, — успокоил Карину Валера, — в следующий раз давай с тобой поедем в Измайловский парк, там точно лодочки есть.

— Давай! — просто согласилась Карина.

Теперь она была совершенно счастлива — точно так же, как и её сестра Марина, когда чувствовала себя королевой праздника. Марина тоже вела себя как ребенок, но только — королевский. Карина же была просто детским ребенком — и от этого улыбка счастья не сходила с Валериного лица.

Карина обожала есть на улице. Они ели мороженое, шаурму, словом все, мимо чего проходили и на что падал озорной глаз Карины.

Валера смотрел на Карину и понимал, что жизнь — это радость. Радость, которая, как Каринино настроение, может сменяться на легкую грусть и печаль.

…Вечер затухал, медленно раскрашивая небо над весенней Москвой слоями красок заходящего солнца. Валера и Карина сидели на неуклонно набирающем высоту колесе обозрения. Постепенно картина парка менялась на картину деревьев, а затем и общего вида Москвы. Холодный блеск реки, набережная, дома и стройка, но вот это постепенно остается внизу. Вот уже колесо обозрения будет проходить свой самый верхний участок.

«Она думает о Марине, — промелькнула у Валеры мысль. — Или чувствует, что чувствует она… Бедная девочка».

Ему было и грустно, и приятно одновременно. Он не мог и не хотел любить двоих. Но не мог не понять того, что Марина всегда будет незримо присутствовать с ними.

— Дай мне сигарету, — неожиданно попросила Карина.

За время пребывания в парке Валера с удовольствием наблюдал, что в отличие от сестры Карина не курит. Он вытащил сигарету, щелкнул зажигалкой. Карина курила привычно, сосредоточенно, уйдя в себя, и когда до фильтра осталось совсем чуть-чуть, расслабилась, посмотрела вниз и затем на Валеру.

— Чудные мы все-таки. Ты прости, ладно? — сказала она, закашлялась и сморщилась. — Ой, фу, сигарета противная какая… Там где-то леденцы были, можно, я заем?

Валера вытащил из кармана пачку леденцов, протянул Карине. Хотелось уберечь её от страданий и переживаний, чтобы видеть Карину веселой, спокойной и счастливой. Что для этого надо было сделать? Как поступить? Валера взял Карину за руку и больше не отпускал.

Когда колесо обозрения опустило их вниз, было уже совсем темно, воздух стал ощутимо прохладнее. Почти не разговаривая, Карина и Валера вышли из парка и направились к машине.

— Ты устала? — спросил Валера у Карины, которая устраивалась на сиденье, как в гнездышке.

— Немножко, — вздохнула она, хотя было видно, что устала сильно. Давно Карине не выпадало столько веселья.

Валера подвез её к дому.

— Давай прощаться. — Карина взяла Валеру за руку, такую родную и милую, как ей казалось.

— Ты позвонишь мне?

— Да.