Офсайд 2

Я помню… Каждый раз закрывая глаза, так четко вижу и ощущаю, все что происходило тогда. Как замкнутый круг. Не прекращаемый кошмар.

На мне нет одежды. Яркий свет, холод и тишина, нарушаемая моим судорожным дыханием. Я хочу в туалет и пить. И я полна ужаса и боли. Начинаю биться и хрипеть, звать на помощь. Мои запястья стерты в кровь, чувствую влагу, вижу кровавые капли на полу. Веревки не хватит, чтобы дойти до туалета.

И это не кошмарный сон, это реальность. Я рвусь и рычу еще несколько минут. Может, часов. Время растворяется в зеркальном пространстве ада, в котором я оказалась. Никто не приходит. Никто не спешит спасать меня. Я была здесь и знаю, что в этом доме нет добрых рыцарей. Проходит еще сколько-то часов, прежде чем я понимаю, что впустую использую энергию и трачу свои силы. Я поддаюсь апатии, ложусь на спину и неотрывно пялюсь на фотографии со своим изображением.

О чем он думал, когда смотрел на них? И как долго он смотрел? Я знаю, что вижу, и что происходило на самом деле, но что видел он, глядя на них? Сколько времени ему понадобилось, чтобы взрастить в себе подобную дикую ярость, обратившую меня снова в кошмар наяву?

Откуда у него фотографии?

Вопросы. Так много вопросов. Биение сердца, жалкие всхлипы, скрежет зубов, пульсация крови в висках. Ни одного ответа.

В клубе, где я заснята очень удачно во время поцелуя с Миком. Выглядит очень горячо и искренне, но в тот момент так и было. Я отчаянно пыталась забыться. И не думала ни о чем.

Вот мы с Миком, держась за руки, заходим в его дом. Вот утром я выхожу в мешковатой одежде Джос, которую нашла в одной из спален Мика. На каждой фотографии внизу проставлены даты. Вот мы заходим в клинику. Да, черт побери, все выглядит так, как выгодно было преподнести тому, кто подсунул Джейсону снимки. Но от серии следующих фотографий меня бросает в дрожь. Я с раздвинутыми ногами у стены и Роб, прижимающийся ко мне с недвусмысленными намерениями, и его рука в моих трусах, но хуже всего выражение моего лица… Боже, я сама бы себя убила за это. Мне так стыдно. Фотографии с Робом ужасного качества, потому что явно изъяты с камер внутреннего наблюдения, которые находятся в каждом доме для соблюдения безопасности, а не слежения за постояльцами. Кто-то заплатил немалые деньги за доступ к записям с камер наблюдения. Кто-то, кто знал, что мы с Робертом вошли вместе. Кто-то, кто следил за мной. Круглосуточно, повсеместно. Если Джейсон сам организовал наблюдение, то знал бы, чем на самом деле закончились все эти похождения и тогда все происходящее сейчас потеряло бы смысл. Значит, слежку заказал кто-то другой. Цель? Уничтожение меня, полное и безвозвратное.

Вспоминая налитые кровью, слезами и яростью глаза Джейсона, обвиняющего меня в убийстве его ребенка, я понимаю, что не смогу ничего доказать. Он все для себя решил. Я еще раз прошлась глазами по развешанным по стенам снимкам. Джейсон хочет, чтобы я знала, за что… И я почти готова просить прощения за то, чего не делала. Резко гаснет свет. Но я не реагирую. Мои глаза в изнеможении закрываются. И я отключаюсь на какое-то время.

Очнувшись, я безумно хочу в туалет. Пытаюсь ползти, передвигаясь на заднице, помогая себе ногами. Насколько хватит веревки? И почему я почти смирилась с ее наличием?

Когда снова вспыхивает свет и открывается дверь, а потом с грохотом хлопает, я почти рада возвращению своего мучителя. Он одет в черные джинсы и… все. Я сжимаюсь под абсолютно бездушным, отсутствующим взглядом, лишенным каких-либо эмоций. Я замечаю в его руке бутылку с водой. Он откручивает крышку и без слов резко подносит к моим пересохшим губам, я отрицательно качаю головой, кивая в сторону унитаза. Я, при всем желании, не могу сказать ни слова. Но он понимает. И снова, словно бесчувственный робот, проходит к железному крюку, отматывая веревку настолько, чтобы я могла подползти до нужного мне места. Я боялась, что он потащит меня сам, как собаку на привязи и будет стоять рядом, пока справляю нужду, наслаждаясь моим унижением. Но он ничем не наслаждался. Его здесь не было. То, что я видела, не было Джейсоном.

Он опустился на пол, вытягивая перед собой ноги. Запрокинул голову, прикрывая глаза, как от усталости. И не шевелился почти целый час. И я тоже старалась не шевелиться, несмотря на острое чувство жажды, которую я не могла утолить из-за связанных рук. Я попыталась открыть бутылку зубами, которая была брошена там, где Джейс ее поставил, но безуспешно. И я просто смотрела на нее, мучая себя еще больше.