Огарок (СИ)

Он гоготнул, плеснул себе в стакан и залпом выпил. Луиза вывела на планшетку протокол. Пометила в графе "субъективные впечатления": собеседник пьян, ведет себя вызывающе, на контакт не идет. Как, если верить личному делу, и всегда, собственно.

- Ладно, Лиза Руслановна, тебе скажу. Только это не для налоговой! Есть у меня средства, есть у меня заработок и все у меня за... хорошо. Я тут, внизу, второй день, проживаю у Коли, моего брата, значит. Пьем за встречу. Завтра опохмелюсь - и снова работать. Не щадя живота, рук и ног.

- Кем работаете?

- Кем-кем... Обходчик я, хе-хе. Старые тоннели обхожу. И заброшку всякую.

- Лицензия есть у вас?

- Вот видишь, Лиза, я к тебе - по-человечески, а ты ко мне - как налоговик! Еще раз, русским языком: бабла мне хватает. Проблем нет. Помощь не нужна. Разве что вот бабы нет... Ты вот замужем?

Он внезапно оказался совсем близко - только что сидел на постели, и вот уже нависает над Луизой, душный, широкоплечий, будто занявший все помещение. Луиза только глянула на него - всклокоченные белые волосы, короткая рыжеватая борода, глаза темные, с прищуром, худощавый, но не изможденный, а жилистый - конечно, он же много ходит, протискивается туннелями - и тут же потупилась. Ботинки у Якова были не под образ, дорогие туристические ботинки.

- Яков Данилович, я рада, что у вас все хорошо, пожалуйста, для подтверждения моего рапорта прижмите большой палец правой руки, - она отодвинулась, протянула планшетку с открытым бланком.

И бегом отсюда. Бегом. Мыться. Какая же гадость.

Растопыренная пятерня кинулась ей в лицо и дернула маску вниз.

- Оп-пачки. Ебёна кочерыжка. Простите. Простите, Луиза Рустамовна.

Выронив планшетку, Луиза закрыла ладонями лицо. Безобразные рубцы горели, будто вокруг все еще бушевал огонь, и кожа, поджариваясь, лопалась. Луиза дезактивировала голос, чтобы не слышно было ее плача.

- Блин. Луиза. Простите.

Луиза раздвинула пальцы и сквозь щелочку посмотрела во внешний мир. Яков склонился к ней, заглядывая в лицо.

- Я же не знал, - говорил он. - Ну простите. Не плачьте. Ну я заигрался, зашутился - хотел, чтобы вы от меня отстали. Неудачно как получилось. Я же не настолько мудак. Правда. Я просто дурак. А у вас глаза очень красивые, вам говорили?

Никто и никогда не говорил Луизе про красивые глаза. Она поправила маску, активировала голос и строго сказала:

- Надеюсь, это последняя наша встреча. Рапорт заверьте, пожалуйста.

Когда Луиза шла обратно к лифту, темнота не пугала ее. Темнота обнимала прохладными руками и шептала на ухо: у вас глаза очень красивые. Луиза. У вас очень красивые глаза.

2.

- Луиза, задержись, пожалуйста.

Утренняя летучка закончилась, и все спешили по новым заданиям, Луиза же намеревалась провести день в кабинете, разгребая бумажные дела - ее подопечным помощь пока не требовалась, а нового ничего озвучено не было.

Клара Игнатьевна смотрела поверх стильных, с тонкой оправой, гуглов строго, но с теплотой. Всегда элегантная, одетая сообразно возрасту и общественному положению, короткая седая прическа - волосок к волоску, она была подчиненным не только руководителем, но и наставником. Луиза ее боготворила и осознавала это чувство.

Когда дверь за последним сотрудником закрылась, Клара Игнатьевна продолжила:

- Помнишь твой визит на нулевой на прошлой неделе? Я тут пересмотрела рапорт и отметила некоторые странности, запись их не поясняет. Из записи видно, что Яков Данилович Котко ведет себя неадекватно, агрессивно, он пьян. Отмечено, что в помощи он не нуждается - тут я согласна. Но откуда вывод "в целом характеризуется положительно"? Что-то произошло после окончания записи, Луиза?

- Он извинился.

- Вот как... Странно. Ну да ладно. Я рада, что ты приняла его извинения, приняла ведь? Потому что гражданин Котко прислал запрос на повторный визит инспектора СУ. Ты пойдешь, Луиза? Или мне оправить другого инспектора? Веру из пятого отдела он довел до слез, Вера от него отказалась. И судя по записи - я пойму, если ты поступишь так же.

- Все в порядке, - быстро возразила Луиза. - Я пойду. Если человеку требуется помощь - мы обязаны ее оказать, разве нет? Каждый может ошибиться. Нагрубить. Нахамить. От этого он не перестает быть человеком.

- Да. Ты права. Безусловно. Такой... урок моральных принципов. Что ж, тогда я оформляю заявку на тебя на сегодня.

***

Гуглы проецировали изображение на кремовую стену кабинета. Луиза коснулась маски - она предпочитала повязки вроде медицинских, с резинками сверху и снизу, закрывающие лицо ниже глаз. Сегодня надела зеленую - под цвет рубашки. Мокасины, брюки, просторная блузка в "ковбойском" стиле. Шейный платок. И - маска. В коридорах и на галереях на Луизу не обращают внимания - мало ли, почему человек закрывает нос и рот, может быть, боится инфекции или принадлежит к какой-то странной секте. Мусульманки вон ходят, закутавшись в покрывала, и Луиза подростком думала принять ислам. Черные волосы, карие глаза под изогнутыми бровями. Красивые? Ну, может быть. Круглые. Глаза, как глаза.

Она стянула маску.

Еще лет пять работы, и можно будет поправить, например, нос.