Огарок во тьме. Моя жизнь в науке

Кажется, не сохранилось записи моих дебатов с другим прелатом – Джоном Хэбгудом, на тот момент архиепископом Йоркским, – на Эдинбургском научном фестивале 1992 года. Пожалуй, оно и к лучшему: я не слишком горжусь тем своим выступлением, несмотря на вердикт журналиста газеты Observer, а может быть, и благодаря ему (см. ниже). Если Пелла считали грубияном и задирой, то, боюсь, с доктором Хэбгудом я сам мог выступить в этой роли (хоть я и несколько тщедушнее, чем обычные задиры). Сейчас я бы вел себя иначе: может быть, я стал более сострадательным, но теперь я не способен пнуть поверженного. Но двадцать лет назад, помнится, я пэксменил его, беспощадно повторяя вопрос, действительно ли он лично (а не только в силу профессии) верит в Непорочное зачатие. И, к сожалению, публика подхватила мой настрой и заулюлюкала: “Отвечай на вопрос! Отвечай на вопрос!” The Nullifidian подтверждает мои опасения:

На прошедшую Пасху на Эдинбургском научном фестивале Ричард Докинз, знаменитый автор книг по эволюции, вступил в дебаты с архиепископом Йоркским, доктором Джоном Хэбгудом, о существовании Бога. Научный корреспондент The Observer сообщил, что “испепеляющий” Ричард Докинз, очевидно, считает: “О Боге следует говорить в той же манере, что о Деде Морозе или Зубной фее”. Он [корреспондент] услышал и мрачное замечание некоего священника о дебатах: “Итог тут простой. Львы против христиан – десять – ноль”[97].

Для небританских читателей поясню: глагол “пэксменить” происходит от нашумевшего интервью, которое Джереми Пэксмен, наш самый грозный тележурналист, взял у тогдашнего министра внутренних дел Майкла Говарда. Пэксмен безжалостно задавал Говарду один и тот же вопрос как минимум двенадцать раз, а бедняга столь же упорно избегал ответа. Я только что снова прослушал это интервью[98] и знаю, что теперь не смог бы вести себя настолько беспощадно. Даже тогда, с доктором Хэбгудом, кажется, моим пределом стали три повтора неудобного вопроса о Непорочном зачатии. Кстати говоря, сам Джереми Пэксмен дважды брал у меня телеинтервью на Би-би-си и вел нашу встречу на сцене с тогдашним епископом Оксфордским, доктором Ричардом Харрисом. Во всех трех случаях он был любезен и доброжелателен, как и в наших неформальных встречах – например, на летнем ужине в его саду или на литературном фестивале в Хэй-он-Уай на той неделе, когда я писал эту главу: он подсел ко мне, когда я завтракал в отеле в одиночестве. Может быть, его стоит бояться только политикам. Помню прекрасное начало его интервью с печально знаменитой американской политической пропагандисткой, которая продвигала свою книгу в Британии: “Энн Коултер, ваши издатели предоставили нам первую главу, и я ее прочел.

Дальше все так же плохо?” Ранее я упоминал школу воинственных тележурналистов, которую основал Робин Дэй. Джереми Пэксмен – еще более суровый ее представитель. Сам я в интервью и публичных беседах предпочитаю технику, которую называю “взаимными консультациями”.

“Взаимные консультации”

Мне намного симпатичнее беседы на сцене, целью которых становится взаимное просвещение, а не набор очков за счет противника – наша онлайн-молодежь это называет pwning[99]. Кажется, название “взаимные консультации” впервые пришло мне в голову в феврале 1999 года, когда мы с психологом и лингвистом Стивеном Пинкером вместе были на сцене Центрального зала в Вестминстере. Наша встреча подавалась как “дебаты”, спонсируемые газетой “Гардиан” под председательством ее научного редактора Тима Рэдфорда: собрались две тысячи триста человек, многим не удалось попасть внутрь. Но это были не дебаты – не было заявленной темы, не было голосования в конце, и вообще мы почти обо всем сходились во мнениях. И, как я уже говорил, это подготовило почву для того, что я позже назвал “взаимной консультацией”, – жанра публичных бесед, который я стремлюсь продвигать как более удачную альтернативу интервью и дебатам. Тим Рэдфорд прекрасно справился с задачей, не нарушая ход разговора. Но именно на той встрече мне пришла идея “взаимных консультаций” без председателя или ведущего.