Огарок во тьме. Моя жизнь в науке

Статья была организована необычным образом, которым я горжусь и хотел бы видеть чаще в других работах. С тем, как выглядел – и до сих пор выглядит – обычный план научной статьи, я вел безнадежную борьбу все четыре года (с 1974 до 1978-го) на посту редактора журнала Animal Behaviour, помогала мне жизнерадостная Джилл Макфарленд, жена Дэвида Макфарленда – моего тогдашнего начальника и предшественника на редакторском посту. Статьи писались по схеме: введение, методы, результаты, обсуждение. Этот план, пусть он и скучен, имеет смысл для тех исследований, где планируется, проводится и обсуждается один-единственный эксперимент. Но что, если проводится ряд экспериментов, в котором каждый следующий вытекает из предыдущего? Мы ставим вопрос и пытаемся ответить на него экспериментом 1. Результат эксперимента 1 вызывает еще один вопрос, на который отвечает эксперимент 2. Эксперимент 2 нужно прояснить экспериментом 3; результат эксперимента 3 требует эксперимента 4. И так далее. Мне казалось, что очевидной схемой для такой статьи было бы: введение, вопрос 1, методы 1, результаты 1, обсуждение 1, из которых следуют вопрос 2, методы 2, результаты 2, обсуждение 2, из которых следуют вопрос 3, методы 3… и так далее. Но, будучи редактором, я снова и снова получал статьи, организованные так: введение, методы 1, методы 2, методы 3, методы 4; результаты 1, результаты 2, результаты 3, результаты 4; обсуждение. Я не шучу! Что за бредовая манера писать статью так, чтобы прицельно уничтожить ход изложения, убить интерес, иссушить связи с широким контекстом? Как редактор я боролся, убеждая авторов отвергнуть этот путь, но старые привычки трудно изменить.

Взявшись за статью, мы с Джейн хотели предложить читателю определенную последовательность изложения – пусть даже мы описывали не эксперименты, а ряд измерений на основе наблюдений. Наши выводы выглядели как цепочка утверждений об осах, каждое из которых нуждалось в подтверждении статистическими данными, а затем вызывало новый вопрос, который вел к следующему утверждению: так выстраивалось наше предположение о возможных источниках общественной жизни у насекомых. Поэтому мы сначала написали краткое содержание статьи, состоявшее из тридцати отдельных тезисов, под которые наше исследование смогло подвести количественные данные. Далее каждый из тридцати тезисов стал подзаголовком в статье. Текст, таблицы, графики, статистический анализ и все прочее под каждым подзаголовком было направлено на то, чтобы подтвердить именно это положение. Общий смысл статьи был понятен уже из заголовков. Журнал требовал привести краткое содержание в конце статьи, так что мы попросту еще раз перепечатали все заголовки один за другим, как итоговую сводку. По той же схеме, независимо от нас, действовал Джим Уотсон в своем блестящем пособии по молекулярной генетике. Я и сам воспользовался разновидностью этой схемы снова – много позже, в последней главе книги “Самое грандиозное шоу на Земле”: я взял знаменитый заключительный абзац “Происхождения видов” Дарвина и каждое предложение сделал заголовком одного раздела заключительной главы своей книги. Внутри разделов я размышлял над каждой из дарвиновских фраз.

Вот последовательность заголовков из нашей с Джейн статьи: они складываются в сжатый обзор продемонстрированных нами фактов. Читая их, следует учитывать, что в статье каждый из них развернут и подкреплен описаниями, цифрами и статистическим анализом.