Огибая свет (СИ)

Я почувствовал прилив очищающе-мстительного огня в груди.

Жри, сука!

Подумал добавить вопрос про охранников-криитов, этим утром наверняка перебитых червяками Князя-Из-Грязи в подвале и на крыше «Куска угля»; едко уточнить, и как же это их безжалостная ликвидация сопоставима с байками о грубости Диктатиона и отсутствием серьёзного конфликта… но решил придержать второе оскорбление про запас.

— Вот, значит, как… — задумчиво протянул слепок Песчаного Карпа. — Впрочем, твоя мотивация мне ясна…

Затем он вдруг стал будто бы серьёзнее. Прищурился и увеличился в размере, как если бы приблизился к камере в попытке заглянуть сквозь объектив.

— Милый Ланс, а ещё свежий аналитический срез твоего поведения и маркеров речи подсказывает, что ты кое-что разузнал о биографии Хадекина фер вис Кри. Я ошибаюсь?

Моя плотоядная улыбка истончилась. В конце концов, что я терял?

— Допустим, нет.

— И насколько много?

— Достаточно, чтобы понять, что родом вы из одного чана с говном.

— О, прекрасно… ведь именно это слово ты используешь, когда пытаешься саркастически замаскировать фатальное крушение надежд? — Призрачный чу-ха, повелевающий добротным ломтём Юдайна-Сити, развёл лапами, отчего в слепке блеснул знакомый перстень. — Но молю, открой мне тайну, Лансик, маленький ты шалун: почему же ты не выполнил мою просьбу? Или тебя стало так легко увести за хвост?

Вместо того, чтобы основательно разозлиться на подначку, я заставил себя ответить в тоне, схожем с издевательским джинкина-там:

— Данав, маленький ты обманщик, — даже качая головой, я старался удерживать троицу предателей Диктатиона в поле бокового зрения, — к этому меня вынудил один гадкий крысеныш, сисадда? Потому что, знаешь ли, никто не терпит, когда им играют в тёмную.

— Действительно?! — Густая ухоженная бровь Песчаного Карпа эффектно и многозначительно изогнулась. — Но разве с минувшей полуночи крииты занимаются вовсе не этим?

— А если я скажу, что нет?..

Я стиснул зубы. Так, теперь главное — не потерять контроля… Спокойно, Ланс, спокойно. Снова взглянуть на Шникии и его подсосников; убедиться, что Ч’айя по-прежнему рядом и не лезет в кадр; постараться сохранить самообладание. Уточнить с каплей надменности:

— Ты для этого вывел Шникки из тени? Именно об этом хотел поговорить со мной? И непременно лично?

Чу-ха над моей «болтушкой» тоскливо вздохнул.

— Ланс, я тебя слышу… — Казалось, у казоку-хетто вдруг подпортилось настроение. Роскошные усы поникли, и он пригладил их, задумчиво глядя в сторону. — Но и ты, прошу, меня услышь. Клянусь, парень, твоя жизнь для меня всегда была куда важнее смерти. Пусть не самая счастливая и здоровая, но всё же. И прямым доказательством этому служит моя забота о том, чтобы юный Ланс — и Лансом-то ещё не побывавший, — не издох в пустыне.

— О, ты не дал сдохнуть жалкой лабораторной мышке, — всё-таки закипая, процедил я сквозь фальшивую улыбку, — дал бедняжке время избежать смертельного укола?!

Князь-Из-Грязи медленно перевёл в камеру грустный пронзительный взгляд:

— Ланс… ну кто тебе такое сказал? Ох, до чего же наивная пошла молодёжь… Мышью, милый Ланс, ты был только для моего братца, поверь. Ладно! Всё ещё хочешь знать настоящую правду? Хао! Это многоуважаемый тобой Хадекин фер вис Кри зашвырнул тебя в этот жестокий мир. В рамках весьма бездушного протокола, к слову. Многим раньше срока, не считаясь с моей волей и заявленным протестом. А когда Диктатион собрался избавиться от жалкого попользованного человечка без имени, именно я прикрыл его голенькую жопку. Дал тому выжить вопреки аргументам логики и ожиданий. А немногим позже подтолкнул к превращению в знаменитого Ланса фер Скичиру. Сисадда, мой недоверчивый упрямец?

Ответить я не успел — мимо, выдувая одновременно в пару писклявых фанатских дудок, пронёсся полоумный чу-ха в заляпанной элем накидке «Шипов».

Мы со Шникки одновременно вздрогнули и почти потянулись к башерам. Смерили друг друга взглядами, безмолвно призывая оставаться благоразумными, и… вот тогда-то перестрелка и началась.

Впрочем, я зачем-то снова тороплю события.

А в тот напряжённый (лукавить лишнее) момент промелькнувшая было искра угасла без последствий…

Под радостный вой стаи на стенах окрестных комплеблоков развернулись лёгкие парящие экраны для проецирования свето-струнных трансляций с ближайших игровых площадок — первые игры дня вот-вот должны были начаться.

Напряжение росло, как и заполонившая улицу толпа.

Глядя в чёрный глаз казоку-йодда сквозь слепок его вожака, я тихо отрезал:

— Твой «братец» утверждает иное.

Что ж, я снова спорил с чу-ха С Шерстью Миллиона Запахов… и с растущей тревогой улавливал, как истончается уверенность голоса. Игра, в которой Ланс Скичира представал штормбольным мячом, потрёпанной игрушкой перепасовки двух джинкина-там в попытках обелить себя и непременно очернить соперника, начинала немало раздражать.