Огибая свет (СИ)

Сейчас первым делом требовалось решить, как не стать разменной монетой в опасных игрищах джи-там, и покинуть любопытные улицы.

Тогда я вспомнил, с чего всё начиналось. Встал, стараясь не морщиться от укола боли в боку, и перевёл основную «болтушку» в режим полного отсутствия. Сказал, постаравшись выглядеть предельно спокойно и уверенно:

— Прокатимся на транзите.

п.4.; г.5; ч.2

Если Ч’айя и не поверила, что я контролирую непростую, пошедшую опасными трещинами ситуацию, то правила игры всё же приняла.

— Веди, — она послушно кивнула, регулируя крепление противопыльного респиратора. — Я буду тиха и неприметна. Да и бомбы кончились…

Девчонка улыбнулась напоследок (в очередной раз растопив моё сердце), а затем натянула маску.

Мы снова зашагали вдоль стены рыбной фермы, через пару минут выбравшись на пустынную улочку — судя по непрерывному ору и визгу, неподалёку находилось одно из районных штормбольных полей, и сейчас на нём как раз кипел очередной матч, притянувшей б о льшую часть обитателей окрестных комплеблоков.

Убедившись, что не стали объектами лишнего интереса, мы свернули на юг. В спешке, но без паники миновали ещё пару кварталов, вышли на Виривага-ню и уже по ней добрались до «Чёрного Камня».

Эта станция «сквозняка» не была подземной, как подавляющее большинство прочих, поэтому к ней подвесной монорельс подлетал снизу-вверх из массивной прослойки между Юдайна-Сити и Такакханой. Затем состав притормаживал внутри крытой пассажирской платформы на сваях, после чего всё так же по поверхности утекал в нагромождения зданий на юго-востоке.

Порадовавшись, что не стал подкупать плешивого отшельника, я пошарил по карманам и набрал-таки мелочи на билеты. Ещё раз негромко проговорил Ч’айе последние инструкции, как себя вести. Коротенько помолился Когане Но, после чего мы двинулись по вышарканным ступеням к платформам над улицей.

К счастью, начавшийся чемпионат изрядно прорядил пассажиропоток, избавив сквозной транзит от его обычных толп и бесконечной давки. Встречные чу-ха оглядывались на меня, шумно принюхивались, негромко шипели и пытались рассмотреть спутницу, но никто не приставал, а большинство ограничивалось охранными знаками вслед.

«Детей заполночи» тоже заметно не было. Что ж, ещё один добрый знак, потому что я понятия не имел, что сказать и сделать, если многочисленные патрули казоку-йодда на традиционном «сухом кольце» получили приказы доставить Ланса фер Скичиру в Нарост…

Ладони под перчатками потели беспрерывно, дыхалку сбивало тревогой и волнением. Причём в меньшей степени за себя, и в большей — а как всё происходящее вокруг будет воспринимать девушка?

Впрочем, украдкой понаблюдав за ней в ожидании «сквозняковского» состава, я почти сразу убедился, что опасения напрасны. Ч’айя строго следовала навязанным мной правилам, совсем не высовываясь из-под многослойной накидки; постоянно держалась поближе (иногда даже приятно притираясь), и при этом умудрялась осматриваться с неиссякающим любопытством.

Её, три дня назад заново появившуюся на свет, удивляло и интересовало абсолютно всё — интервалы движения «сквозняка», система магнитного подвеса, обустройство платформ и одежда редких разномастных пассажиров, системы контроля безопасности и пёстрые информационные табло, разобраться в логике которых не смог бы и их создатель…

Я потёр лоб и покосился на Ч’айю, поймав себя на очередной озадаченности.

Интересно, если особые протоколы джинкина-там для одного из них превращали местонахождение так называемого «Корня» в загадку, то где и как Диктатион сумел откопать (причём, возможно, в прямом смысле этого слова) эту обворожительную награду для терюнаши?

Или тот специально провёл запрос, отказать на который Шири-Кегарета права не имел? Неужели рядом со мной сейчас стояла прямая последовательница, очередная лабораторная мышь, расходный материал с неизвестным номером? Байши, наш следующий разговор с Хадекином фер вис Кри (а таковой неизбежен) определённо будет долгим и непростым…

Состав железным змеем вырвался из Нижнего Города, со свистом и грохотом подлетел к платформе, нас окатило упругой воздушной волной. Предусмотрительно сместившись к краю, мы быстро прошлись вдоль трёх хвостовых отсеков и выбрали самый пустынный. Несмотря на отсутствие толп, внутри всё равно жутко благоухало чу-ха и их ужасающими парфюмами.

Транзит плотно запер двери и рывком двинулся вперёд.

Здесь, многим выше магистралей Бонжура, его лавирующий путь проходил прямо среди жилых комплеблоков, над крышами низкорослых построек или даже вровень с верхними этажами, иногда заставляя цепь вагонов с уханьем заныривать в тоннели, «прорубленные» внутри наиболее крупных и массивных зданий.

Ч’айя, забившись в уголок у овального окна (с наверняка приоткрытым под маской ртом), рассматривала открывшийся взглядам Юдайна-Сити. А посмотреть, как я не уставал отмечать, было на что.