Огибая свет (СИ)

— Тогда негодяи стали насмехаться над Ио-йо, — неторопливо продолжает сааду, — а вожак даже принялся дёргать его за усы и плевать на хвост. Они глумились и издевались над ремесленником, грязными словами говоря о Когане Но и слабаках-верующих, посещающих её светлые просторные храмы. Ио-йо ушёл ни с чем. А когда вернулся домой, собрал всех обиженных малышей и долго говорил с ними. Он рассказал им, что одна из основных добродетелей Благодетельной и Всемилосердной — смирение, и ребята поступили очень правильно, не дав отпора бандитам. Он от всего сердца пожелал, чтобы так оставалось и впредь, и тогда детёныши вырастут мудрыми и трудолюбивыми чу-ха, как и положено по заветам кизо-даридрата…

Пикири с аппетитом разжёвывает брикет водорослей, запивает глотком светлого эля, поправляет очки и с силой проворачивает барабан кхора.

— После этого Ио-йо проводил малышей в их семьи, отправился в подвал своей скромной норы, — повествует он под бронзовое бренчание, и задумчиво смотрит в потолок, — вынул из тайника обрез ассолтера, пробрался в дом негодяев и перестрелял всех до одного…

— А после начал ходить в храм и возжигать благовония? — уточняю я.

— Вовсе нет, — неподдельно удивляется сааду. Переводит на меня взгляд. — Герой этой истории не шёл по пути откровения, а защищал чью-то веру, какой бы та ни была. А ещё возможность любого честного крысюка следовать этой вере и почитать, не мешая другим, сисадда?

Я поджимаю губу и смотрю на дно пустой пиалы. Думаю про «верного защитника», посланного Когане Но из своего ослепительного Небесного Дворца. Думаю про Пять-Без-Трёх. Думаю про своё новое оружие.

Башер в примитивной самодельной кобуре под мышкой нещадно натирает, намекая на необходимость конструкции получше. Над облаками опьянения в голове звучат странные мотивы, с которыми мне ещё только предстоит сродниться.

Спрашиваю, чуть запинаясь и растягивая слова:

— И какой же вывод, досточтимый сааду, я должен сделать из этой истории?

Пикири поворачивается ко мне всем пышным телом, и вдруг заходится в приступе хохота, визгливого и искреннего. Ганкона недовольно косится на друга, качает головой, допивает эль.

— А с чего ты взял, — отсмеявшись, интересуется сааду, и лезет пальцем под очки стереть выступившую слезу, — что из любой рассказанной истории можно сделать вывод? Ну и дуралей…

Глава 8 ЭТОГО МЫ ЗНАТЬ НЕ ХОТИМ

Я перевёл взгляд на старшего Скичиру, и едва не вздрогнул от произошедшей в нём перемены.

Секунду назад передо мной скалился радушный, чуть-чуть несобранный и излишне смешливый крысюк, готовый от радости раздавить гостей и родню в грубоватых объятьях…