Огибая свет (СИ)

— Могу ли я быть избранником? — наконец выпаливаю я, пряча взгляд в миске с остатками копчёных ушей. — Избранником божества или иной высшей силы, чего-то сильного и незримого? — Добавляю торопливо, пока не пошёл на попятную: — Я очевидно не похож ни на одного из вас… Это признали смирпы, это признала улица и моя новая семья… Скажите, мудрецы, могло ли быть так, чтобы в этот мир меня направили силы вроде Двоепервой Стаи или Когане Но? Может ли стоять за моим… включением в пустыне нечто большее, чем мутация зародыша кочевницы и годы забытых скитаний?

Старики переглядываются, вздыхают, причмокивают.

Затем Ганкона стучит кончиком веера по заляпанному жиром столу, и мелко кивает.

— Ох, пунчи, — говорит он, и я понимаю, что хорошего можно не ждать, — не хочу тебя расстраивать, но ты явлен в Тиам явно не для его спасения.

Кивает снова, уже более уверенно, а затем по-дружески кладёт на плечо длинную жилистую лапу.

— И если уж говорить откровенно, лично я считаю, что это твоё наказание. Ты проклятое дитя, терюнаши, и был таким всегда. Смирись, и с честью неси это бремя. Ты прекрасно знаешь, что мы с собратом-сааду почитаем любое живое существо, хоть самку, хоть червя… но ты, Ланс, скорее всего демон. Проклятая душа, пришедшая пожрать наших детёнышей. Что уж поделать…

У меня перехватывает глотку. Выпитая пайма едва ли не впервые после знакомства с этим интересным напитком просится наружу. Сдерживаю позыв, но, вероятно, на лице всё уже отразилось.

— О, Ланс, пунчи Ланс! — восклицает Пикири, опуская пухлую лапу на моё второе плечо. — Не вздумай слушать этого старого дуралея! Яри-яри, ну надо же такое высрать, уважаемый Ганкона! Демон, бремя, пожирание детёнышей! Чушь, мой мальчик, всё это натуральная чушь!

Он с усилием притягивает, будто хочет вырвать из объятий стайщика, лишить произнесённые им слова силы, избавить меня от удара. Сквозь пальто я ощущаю твёрдость когтей.

— Он пьян, как сверчок, Ланс! Поверь, ты не проклят, только если сам так не посчитаешь. Но, безусловно, также будет ошибкой самостоятельно полагать, что ты благословлён или родился для спасения тех, кто об этом не просит. Ланс, терюнаши, наш добрый пунчи! Я скажу так: просто пройди свой путь, мой мальчик, и сделай это так, чтобы на последнем вздохе не было стыдно!