Огюст Конт. Его жизнь и философская деятельность

В начале января 1829 года Конт в состоянии уже был возобновить свои лекции. Читал он их опять на дому перед ограниченной и избранной аудиторией. Правда, Гумбольдта на этот раз не было – зато присутствовали Бруссе, Эскироль; даже Араго, которого впоследствии Конт считал своим злейшим врагом, хотел прийти. Краткое изложение основных мыслей своей философии Конт прочел затем в одном из общественных залов Парижа и в 1830 году приступил к печатанию своего капитальнейшего произведения. Однако в материальном отношении вся эта поистине гигантская работа дала жалкие гроши, собранные со слушателей лекций. Конту по-прежнему предстояло трудиться бескорыстно в области мысли и зарабатывать себе на существование уроками по математике. Знакомства с некоторыми учеными и профессорами, посещавшими его лекции, теперь пригодились. В 1832 году он получил место репетитора в Политехнической школе по теоретической механике и высшему анализу с жалованьем в две тысячи франков; в 1837 году – там же место экзаменатора с жалованьем в три тысячи франков; наконец, в частных учебных заведениях он зарабатывал еще около трех тысяч франков в среднем, так что весь его ежегодный доход колебался между семью – десятью тысячами франков. Эти троякого рода занятия, рассказывает Конт в одном письме, не дали ему в течение шести лет даже двадцати дней отдыха подряд; он работал, как простой рабочий, с тою лишь разницей, что получал больше, но зато и обязательные расходы его были больше. Однако это был верх материального благополучия, какого только достиг наш неудачливый в житейских делах философ. А сколько неудач ему пришлось претерпеть!

В 1831 году он выставил свою кандидатуру на вакантное место – кафедру высшего анализа и теоретической механики в Политехнической школе; но на его заявление не обратили внимания, а в следующем году он получил, как мы сказали выше, лишь место репетитора при этой кафедре. В 1832 году Конт обратился к Гизо, в то время министру народного просвещения, с предложением учредить при Collège de France кафедру всеобщей истории и философии физических и математических наук. В докладной записке, представленной им по этому поводу, он обстоятельно доказывал необходимость, своевременность и возможность учреждения такой кафедры; в лекторы же он, естественно, предлагал самого себя.

«Человеку тридцати пяти лет, – писал он в частном письме к тому же Гизо, – следует позаботиться, наконец, о прочном и соответствующем его способностям положении. Те же самые обстоятельства, которые могли быть полезными для человека, заставляя его хорошенько продумать свои убеждения и привести их в систему, становятся вредными, если они длятся слишком долго и мешают выполнению задуманного плана. Для такого ума, как мой, – Вы его знаете, милостивый государь, – существует, осмелюсь я сказать, лучшее в интересах общества употребление, чем ежедневное преподавание пяти или шести уроков по математике. Я не. забыл, как в наших философских беседах… Вы высказывали не раз, что считаете меня способным поработать на пользу нашего высшего образования… Я не прибегаю ни к чьему посредничеству и сам обращаюсь к Вам. Речь идет об единственном представившемся случае поручить мне подходящее дело, не нарушая ничьего интереса, и основать учреждение высокой научной важности…»

Разговоров, происходивших между Контом и Гизо, конечно, никто не стенографировал; но вот что записал в своих «Мемуарах» по этому поводу министр: