Оглашению не подлежит

— Я попрошу вас, полковник, — продолжал Врангель, — передать мой личный привет князю Ухтомскому. Скажите Константину Эрастовичу, что по вполне понятным ему причинам мы нигде, даже в переговорах с союзниками, не называли его имени. Но узкий круг знает о его неоценимой деятельности, и, безусловно, в правительстве нового русского государства он займет достойное место. И еще одно. Предупредите князя, что к англичанам, по моим сведениям, откуда-то, помимо нас, проникают сведения о действительном положении дел в ростовской организации. Это может нам повредить. Они и так не особенно верят в силы нашего подполья. Хорошо бы выяснить источник.

— Слушаюсь, — кратко ответил Васильковский.

— А теперь, господа, — закончил Врангель, — сядем и помолчим перед дорогой. По русскому обычаю.

15. Старые знакомые

В небольшой комнате домика на окраине города окна были снаружи закрыты деревянными ставнями, а изнутри вдобавок еще занавешены старыми одеялами. У письменного стола, освещенного керосиновой лампой — “молнией” с абажуром из красной меди, сидел старик с коротко подстриженной щеткой седых волос. Он писал, изредка останавливаясь и вздергивая вверх голову, отчего ярко вспыхивали стекла пенсне на тонком орлином носу старика. Из передней послышался стук в дверь. Старик не торопясь взял недописанный лист и, открыв в толстой верхней доске стола потайную дверку, спрятал его.

— Степан, — позвал он сильным, с хрипотцой голосом. В приоткрытую дверь всунулась усатая физиономия. — Пойди посмотри, кто там.

В передней послышалась какая-то возня, приглушенный голос. Старик встал, обнаружив высокий рост, и легко шагнул к стоявшей в той же комнате кровати. Он выхватил из-под подушки вороненый маузер и, сунув его под пиджак, сел на постель. В тот же самый момент дверь открылась, и в ней возник полковник Беленков. Он едва стоял на ногах, одежда на нем была изорвана и испачкана землей.

Хозяин комнаты привстал ему навстречу.

— Боже, что с вами, Александр Игнатьевич? — спросил он.

— Только что, — выдохнул Беленков, — убит поручик Милашевский! Ради бога, воды! Мне пришлось бежать…

Старик и усатый Степан молча смотрели на гостя, не двигаясь с места. Беленков переводил взгляд с одного на другого, силясь понять причину их молчания. Наконец он понял.

— Нет, нет, ваше превосходительство, я никого не привел за собой. Вообще это нелепый случай…

Тогда первым двинулся с места хозяин комнаты, он подошел к столу, двинул стул для Беленкова и потом сел сам.

— Дай воды, Степан, — сказал он. — Докладывайте, полковник.

Беленков жадно выпил ковш теплой, не успевшей остыть после дневной жары воды.

— Убили Милашевского, — повторил он, — тело бросили в воду на моих глазах, мне чудом удалось спастись.

— Нельзя ли по порядку? Кто убил? Зачем вы здесь?

Беленков снова отхлебнул из ковша.

— Убили бандиты Нас пытались ограбить здесь, недалеко, на берегу Дона. Под вечер мы встретились там с поручиком. Он должен был передать мне ваш приказ для Назарова… Разговор у нас затянулся. Поручик сетовал на ваши финансовые затруднения.

— Я его на это не уполномочил, — сказал старик.

— Измерьте мне, Константин Эрастович, я так и подумал… Мы заспорили… и вот…

Беленков снова потянулся к ковшу.

— Их было человек восемь или десять, — продолжал полковник. — Сначала они потребовали у нас денег, потом сорвали с меня пиджак. Милашевский стал сопротивляться. Меня свалили на землю, я отполз в кусты. Было уже темно, и я не видел, что там происходит. Слышал только удары. Потом кто-то сказал: “Ну, этот готов!” Я слышал, как они бросили тело в воду… Боже мой! — полковник закрыл лицо грязной рукой.

— Ну, а вы? — спросил старик.

— Про меня они, видимо, забыли. Я дождался, пока они уйдут…

— Где приказ Назарову, господин полковник?

— Остался в моем пиджаке, ваше превосходительство! — полковник встал.

Поглаживая рукой стол, старик, спокойно гляди в глаза Беленкову, сказал:

— В мое время офицеры предпочитали пустить себе пулю в лоб, чем отвечать подобным образом!

Генерал князь Ухтомский брезгливо, сверху вниз смотрел на своего подчиненного.

— Степан, — крикнул он через некоторое время, — подай Александру Игнатьичу умыться!

Утром, захватив с собой только самое необходимое, Беленков и Ухтомский направились к Новохатко. У того, несмотря на ранний час, они застали гостей

— Разрешите представить вам, Константин Эрастович, — сказал Новохатко, вводя князя в комнату, — дна самых боевых офицера нашей организации. Есаул Филатов Иван Егорович, приговорен большевиками к смертной казни.

Есаул встал навытяжку.

— Корнет Бахарев, участник “Ледяного похода”, — Новохатко замялся. — Близкий знакомый епископа Филиппа.

Ухтомский внимательно посмотрел на Бориса и подал ему руку.

— Вот как! — сказал он. — Я тоже был знаком с его преосвященством. А про вас, есаул, я много слышал, жаль, что раньше обстоятельства не позволили встретиться. Садитесь, господа.